Просто уснула и не проснулась. Маша последнее время принимала транквилизаторы, так как страдала нарушением сна. По версии врачей, она случайно превысила дозу.
Когда гробы опустили в землю и церемония была закончена, родные Миши и Маши сбились в кучу. Матери рыдали, закрыв лица руками, отцы смотрели то на одну могилу, то на другую с застывшими лицами.
– Надо же, умерли в один день, странно как, – пробормотала тетка Миши и тяжко вздохнула.
– Да, – закивала бабушка Маши, вытирая глаза. – Чудны твои дела, господи! И разве могут смертные понять их?
Часть третья
В воскресенье Лена собрала нас в Куркино на крестины. Мы приехали к полудню сразу к церкви. Когда выбрались из такси, то пошли к храму. День выдался погожий, ярко светило солнце, воздух, несмотря на конец сентября, был мягким и теплым. Лены с детьми еще не было. Ириска позвонила ей и сообщила нам, что они уже едут. Церковь Владимирской иконы Божией Матери, как мы прочитали на табличке, была постройки 1672—1678 годов. Она была белой, с высокой колокольней и с золотыми куполами. Злата подняла голову, изучая колокольню, потом повернула к нам раскрасневшееся лицо и тихо продекламировала:
– Мы все придем под этот крест, пусть кто-то раньше, кто-то позже. Мы миновать его не сможем, мы все взойдем на этот крест.
– Знаешь что, Златка, – недовольно проговорила Ириска, – какой– то мрачный стих, не находишь? Радость сегодня! Ленкиных деток крестить будут! И она хорошие имена им подобрала: Иван и Марья. Да?
– Прямо как в русских сказках, – сказала я и улыбнулась.
– Ванька и Машка, – засмеялась Злата.
Тут мы увидели подъезжающий джип.
– Ага, а вот и они! – сказала Ириска и ринулась к остановившемуся джипу.
Мы остались на месте. Дверцы открылись, и появились Лена и ее родители. Они взяли детей на руки и пошли к нам. Лена, расцеловавшись с нами, отправилась в храм. А родители остались с нами. Я смотрела на их улыбающиеся лица и понимала, насколько они счастливы. Ириска болтала без умолку, заглядывала в конверты, у Вани он был традиционно голубой, а у Маши – розовый, восхищалась цветущим видом детей, мягко подтрунивала над обалдевшими от счастья «бабкой и дедкой». Но они не обращали на нее никакого внимания и по-прежнему улыбались отстраненно и счастливо. Минут через десять появилась раскрасневшаяся Лена и пригласила нас в церковь. Но на обряд пошли только родные, а мы остались их поджидать. Вначале купили иконки и свечи.
– Можете пока осмотреть часовню, – предложила нам полная пожилая монашка, торговавшая в лавке. – Она у нас знаменитая.
– Да? – оживилась Ириска. – И чем же?
– Она построена по проекту архитектора Шехтеля, – пояснила монашка и, как мне показалось, глянула на нас с ехидцей. – Слыхали о таком?
– А как же! – важно ответила Ириска. – Известная личность! В Москве много зданий по его проектам.
– А внутри часовни имеется мозаичное панно, и выложено оно по рисунку самого Васнецова.
– И о нем наслышаны, – зачем-то сказала Злата.
Ириска тихо хихикнула и толкнула меня локтем в бок. Монашка глянула на нас сурово и поджала губы. Но помолчав с минуту, она продолжила:
– А в часовне захоронен поистине святой человек и семейство его. Григорий Анатольевич Захарьин там покоится. Много он добра при жизни делал! Врачом он был, в Москве работал, а здесь, в Куркино, усадьбу имел, бедным помогал всячески, когда тут бывал, и деньги раздавал, и бесплатно лечил, и на эту церковь огромные средства жертвовал. Такие ране люди были, – добавила она и вздохнула.
– Спасибо, очень интересно, – сказала Ириска и достала кошелек.
Она опустила купюру в сто рублей в ящичек для пожертвований. Монашка одобрительно за ней наблюдала.
– Выйдем на улицу? – предложила Злата.
– Да, лучше там подождем, да и часовню осмотрим, – ответила я.
И мы вышли из церкви. Но к часовне почему-то идти расхотели и уселись на деревянную скамью с высокой спинкой, которая находилась недалеко от входа в церковь.
– Но какие раньше мужики были! Щедрые, с широкой душой, – заметила Ириска. – И чего они перевелись? А?
Она повернула к нам румяное лицо. Ее тонкие брови приподнялись, большие голубые глаза смотрели пристально и как бы удивленно.
– Это ты про господина Захарьина? – улыбнулась я. – Ну и сейчас наверняка подобные ему есть.
– Ага, – усмехнулась Злата. – Только где они? Ау! – громко позвала она.
И мы прыснули.
– Нет, ну что это за настроение! – возмутилась Ириска. – Сейчас Лена с детьми появится.
– И что? – удивилась Злата. – У нас замечательное настроение. Господи, я так за нее рада! Дети – это наше все!
– А мы потом куда? – озабоченно поинтересовалась я.
Прошло четыре дня после той злополучной ночи, когда мы с Герой ездили к Марике, и я с тех пор ее так и не видела. Несколько раз разговаривала с Норой, она сообщала о ее состоянии. И, конечно, она все еще не пришла в себя после шока. Я помимо воли ужасно волновалась, словно Марика была мне родной дочерью.
– А что, ты куда-то торопишься? – с подозрением поинтересовалась Ириска.
– Так у них же с Герой любовь! – заявила Злата. – Наверняка на свидание. Или ты снова к знахарю?
– Да, этот Ян просто супер! – с воодушевлением начала Ириска. – Он меня взялся лечить от остеохондроза! Я уже на двух сеансах побывала!
– С вами можно сойти с ума! – вздохнула Злата. – То гадалки какие-то, то знахари!
«Значит, у нас с Герой любовь, – подумала я и погрустнела. – Так это со стороны выглядит. На самом деле я сильно увлечена, а вот что он чувствует ко мне – полная загадка».
– Оля что-то задумалась, – услышала я и повернула голову.
Ириска ясно мне улыбалась.
– У тебя свидание? – спросила она. – Насколько я знаю, Лена хотела отметить это событие.
– Да? Что ж, я особо никуда не тороплюсь, – сказала я. – Сегодня никаких дел.
– Ты книгу о знахаре продолжаешь писать? – поинтересовалась Злата.
Я молча кивнула.
Примерно через час появилась Лена. За ней шли родители, неся малышей. Их лица выглядели одинаково умиротворенными и какими-то просветленными. Мы начали поздравлять, потом преподнесли подарки.
– Мне нужно на работу, – неожиданно заявила Лена, когда все немного успокоились. – Я сейчас родителей отправлю домой, такси уже ждет, а мы поедем в Москву. У меня есть около часа, чтобы посидеть с вами в ресторане. Я уже заказала столик, это недалеко от моего офиса.
Мы буквально потеряли дар речи. Но родители по-прежнему выглядели безмятежными и счастливыми. Видимо, они уже смирились, что главное для их дочери работа. Когда Лена посадила их в такси, она вернулась к джипу.
– Ну чего стоите с такими лицами? – весело поинтересовалась она. – Поехали!
– Знаешь что, Ленка, – не удержалась Ириска, – ты мать все-таки! И я удивляюсь и возмущаюсь! И это в день крестин твоих ангелочков! Какая, на хрен, может быть работа?!
– Не ворчи, – рассмеялась Лена. – Ведь все отлично! И я счастлива!
Мы забрались в джип. Ириска устроилась на переднем сиденье, а мы со Златой на заднем. Лена медленно выехала на дорогу. Ириска что-то начала ей выговаривать, а Злата повернулась ко мне и
