Говорят же, там свободное купе!
— Но по билетам у нас тут места, — все-таки попробовал возразить мужчина.
— Иди уже, зануда! — разозлилась женщина. Он вздохнул, глянул на Марику, подхватил сумки и направился по коридору. Женщина поплелась за ним. Проводница зачем-то подмигнула Марике, заулыбалась и двинулась следом.
«Любовь, — подумала та, невольно провожая глазами полную фигуру женщины, ковыляющую по проходу за мужчиной. — И что это за любовь? — трудно представить их молодыми и нежно влюбленными. А ведь это наверняка было! Почему я ни разу не видела пожилую пару, которая была бы явно влюблена? В чем тут дело? Неужели когда мы с Кириллом достигнем такого же возраста, то так же будем раздражены друг на друга? Не верю!»
Марике стало так грустно, что слезы выступили на глазах. Она посмотрела на закрытую дверь купе, потом отвернулась в окно. Поезд в этот момент медленно двинулся. И пошел снег. Крупные снежинки летели в стекло, бились об него. В тусклом свете фонарей они увиделись Марике хрупкими золотистыми бабочками, летящими к ней и разбивающимися о непреодолимую преграду. Слезы побежали по ее щекам, и она сама не понимала странной тоски, сжимающей сердце. Возможно, она просто боялась реалий жизни и не хотела взрослеть.
Дверь позади нее отодвинулась, но Марика не шелохнулась. Но когда она почувствовала, как Кирилл обнимает ее сзади и кладет подбородок на плечо, то всхлипнула и склонила голову к нему. Он обхватил ее за талию и прижался всем телом.
— Я люблю тебя, — услышала она шепот возле своего уха. — Прости.
— Я люблю тебя, — повторила Марика и начала улыбаться.
Ее слезы высохли, на душе стало легко. Она почувствовала, как обида уходит, а на ее месте с новым жаром раскрывается яркий цветок любви, опаляя ее изнутри. Кирилл уже мягко целовал ее шею, сжимая объятия все крепче.
— Белье сейчас принесу! — раздался громкий голос.
И они отпрянули друг от друга. Из последнего купе появилась проводница и двинулась по коридору. Поравнявшись с ними, заметила:
— Все, как вы и просили, молодой человек! Никого к вам не подсаживаю, хотя у этих пассажиров билеты были на места в вашем купе.
— Спасибо, — сказал Кирилл.
Но проводница осталась на месте, глядя на него с непонятным выражением.
— Ах да, — добавил он, — благодарю!
Достав из кармана джинсов смятую сторублевую купюру, сунул ей в руку. И сильно покраснел.
— Отдыхайте, — безразличным тоном проговорила она. — За час до Москвы разбужу.
Проводница ушла, а они вернулись в купе.
— Зачем деньги ей дал? — спросила Марика, садясь на его полку.
— А так вернее, — ответил он и уселся рядом. Все-таки какая-то уверенность, что одни будем до самого конца.
— А мы и так будем одни до самого конца, — заметила она и пододвинулась к нему.
— Да! — воскликнул Кирилл. — До самой смерти! — добавил он странную фразу и тихо засмеялся. — Я вообще-то имела в виду только эту поездку, — сказала Марика, обнимая его за талию и тоже засмеявшись.
— А я всю жизнь, — серьезно ответил он и крепко поцеловал ее.
Но Марика ответила вяло. Она чувствовала странную апатию. И ей не хотелось вновь испытать ту неловкость, которую вызвали у нее их недавние ласки и то, что за этим последовало. Несмотря на отсутствие опыта, Марика все-таки была дитя современности и в Интернете находила ответы на интересующие ее вопросы. А вопросы секса занимали ее лет с десяти. Она понимала, что Кирилл кончил, что это произошло помимо его воли, что ему стало стыдно перед ней. Кроме этого она много читала на сайтах о том, как болезненно мальчики реагируют на подобные ситуации, и четко усвоила, что лучше делать вид, что она ничего не заметила, что ничего не поняла.
Кирилл моментально почувствовал изменение в ее настроении. Он отстранился и заглянул ей в глаза. Она нежно провела пальцами по его щеке, коснулась колечек пирсинга в уголках губ. Он схватил ее пальцы зубами и легко сжал. Марика рассмеялась и попыталась вырвать их. Но Кирилл сжимал все сильнее. Его глаза потемнели.
— Отпусти! Кусака! — сказала она и толкнула его свободной рукой.
Кирилл тут же выпустил ее пальцы. Марика поцеловала его в щеку, едва касаясь губами, потом тихо произнесла:
— Спать хочу.
— Я тоже, — кивнул он. — И ты не обидишься, если мы сейчас вот так просто ляжем спать?
— Обижусь? — искренне удивилась она. — А с чего бы мне обижаться?
Кирилл улыбнулся, встал с полки и начал взбивать ее подушку.
— Сейчас сделаем тебе удобное ложе, — тихо говорил он. — И ты хорошенько выспишься. И приснятся тебе самые красивые сны.
Марика молча наблюдала за ним и улыбалась все шире. Они поцеловали друг друга перед сном довольно целомудренно. Когда выключили свет и улеглись, то еще с полчаса болтали о разных пустяках.
Проводница разбудила их за час до прихода поезда. Они оделись и сели за стол. Оба были бледны. Кирилл не стал пользоваться косметикой. Марика после небольшого раздумья слегка подкрасила губы розовым блеском. Она тщательно расчесала волосы и убрала их под обруч.
— Куда мы сейчас? — спросила она. — У тебя есть какой-нибудь план?
Вся затея с этой поездкой уже казалась ей довольно глупой.
— Выйдем, и я позвоню брату, — ответил Кирилл, глядя в окно. — Он что-нибудь придумает с жильем. Он комнату снимает, но там нам неудобно будет.
— Можно и в гостинице, — сказала Марика. Деньги у меня есть, так что не беспокойся.
— В гостинице? — улыбнулся Кирилл. — Да ты представляешь, сколько номер стоит за сутки в Москве?
— Представляю. И что такого? Сколько бы ни стоил! Мы с мамой всегда в гостиницах жили. Правда, пару раз в квартирах останавливались. Ну знаешь такие, которые сдают посуточно.
— Ясно, — сказал Кирилл и погрустнел.
Когда поезд остановился, они взяли сумки, попрощались с проводницей и вышли на перрон. Толпа пассажиров двигалась вдоль поезда, некоторые сворачивали к подземным переходам. Марика немного растерялась, оглядываясь по сторонам. Но Кирилл ухватил ее за руку и потащил за собой. Когда они вышли из здания вокзала, он остановился и достал телефон. Марика терпеливо ждала, пока он поговорит. У нее мелькнула мысль позвонить матери, но она решила, что еще слишком рано.
— Ну, вот как все хорошо! — сказал Кирилл, широко улыбаясь. — Я обо всем договорился. Сейчас к Глебу поедем, он нам даст ключи одной квартиры. Их бригада там ремонт делала. Только закончили. А хозяева еще в отпуске. А прораб хороший друг хозяев. Можем там жить хоть всю неделю.
— Супер! — обрадовалась Марика, чувствуя облегчение. — Как удачно все!
Через час они были у Глеба. Он уже выпил чай и торопливо собирался на работу.
— Привет, Марика! — поздоровался он, когда расцеловался с Кириллом. — Надо же, с таким охламоном связалась наша ублёвочка номер один! А я еще не верил, думал, Кирюха заливает. А оно и, правда так! Ну дела! И как тебя родители с ним отпустили? — поинтересовался он, натягивая куртку.
— Спокойно, — ответила Марика и улыбнулась. Она видела Глеба впервые, и его простое открытое общение сразу расположило к себе. К тому же она заметила, как братья похожи.
— Значит так, ребятки, — деловито проговорил Глеб, — мне на работу пора бежать. А вы или пока тут перекантуйтесь, или, если хотите, можете сразу на ту квартиру отправляться. Но смотрите, чтобы там муха не пролетела! Я слово дал нашему прорабу.
— Конечно! — сказала Марика. — Тем более мы там только спать собираемся, а целыми днями по Москве гулять.
