— Здравствуйте, — ответил он, стараясь говорить тихо, но бодро. — Вам Марику?
— Конечно! — быстро сказал тот. — Обещала позвонить, как приедет, но я так и не дождался. И телефон отключен. Привет, Кирилл! Где она?
— В душе, — машинально солгал он. — Вы не волнуйтесь, все в порядке. Доехала хорошо, я встретил. Скоро поедем в студию. Ей перезвонить, когда выйдет из ванной?
— Ладно, не стоит, — после паузы ответил Григорий Григорьевич. — Вечером тогда сам позвоню. Как ты там устроился? — поинтересовался он.
— Все отлично, — сказал Кирилл. — Предложений хватает, работы для меня много.
— Я рад. И все-таки тебе стоит подумать и об учебе. Вот Марика на будущий год приедет в Москву поступать в институт. Может, и тебе стоит с ней попробовать? Вместе бы учились, а? Пока моделью поработаешь, денег накопишь на учебу. Что скажешь?
— Спасибо за заботу, Григорий Григорьевич, ответил он. — Я обязательно подумаю. Но все-таки можно вопрос? — добавил он и замолчал.
— Ну что там еще у тебя? — недовольно поинтересовался тот.
— Неужели вы действительно не против того, чтобы я и дальше продолжал общаться с Марикой? — напрямую спросил Кирилл и замер, ожидая ответа.
— Не против, — после паузы четко проговорил Григорий Григорьевич. — И могу объяснить почему. Видишь ли, Кирилл, из двух зол всегда выбирают меньшее, ты уж не обижайся! Марика, без сомнения, поступит в московский вуз, у нее появятся новые друзья. Девушка она красивая, от студентов, думаю, отбоя не будет. И кто знает, в какую компанию она попадет! А ты парень проверенный, я тебя знаю, к тому же вижу в тебе несомненный потенциал. Поэтому считаю, что лучше ты будешь рядом с ней, чем какой-нибудь неизвестный мне фертик. А уж в столице полно мутных молодых людей. Понятен тебе мой расчет?
— Сейчас да, — ответил Кирилл и улыбнулся.
— Ну, вот и славно! И вот еще что… — тихо сказал Григорий Григорьевич и замолчал.
Кирилл ждал продолжения, начиная отчего-то волноваться. В голову полезли плохие мысли.
— Даже не знаю, стоит ли тебе это сообщать, наконец нарушил молчание Григорий Григорьевич.
— Говорите! — попросил Кирилл. — Раз уж начали, что бы это ни было!
— Только давай это останется между нами?
— Без вопросов! — уверенно ответил Кирилл.
Он встал, глянул на спящую Марику и вышел из комнаты, плотно притворив за собой дверь.
— Дарк покончил с собой, — тихо проговорил Григорий Григорьевич. — Вены в камере перерезал.
— Но… — начал Кирилл и замолчал.
Его даже пот прошиб от такой новости.
— Да-да, я тоже думаю, где он бритву взял. А это была именно бритва. Да и вообще непонятно, с чего бы ему это делать. Экспертизу провели, признали его психически больным. По-любому поместили бы в клинику. А это вам не колония строгого режима для особо опасных преступников! Считай, легко отделался, мерзавец! Господи прости! — тут же испуганно добавил он. — Про покойников плохо нельзя говорить!
— Туда ему и дорога! — пробормотал Кирилл.
— Это да! — согласился Григорий Григорьевич. — И вот что странно, в ту ночь в предвариловке сидели некий Череп и сотоварищи. Савелий мне сказал, что это твой знакомый.
— Да, я его знаю, — подтвердил Кирилл. Мы в одном дворе живем, но последние несколько лет не дружим. Череп возглавляет местных скинов. А они к эмо, сами знаете, как относятся.
— Наслышан, — после паузы сказал тот. — Они за хулиганство в тот день загремели. Напились, устроили драку в «Стрелке». Вот их и посадили, чтобы остыли. А камера Дарка на этом же этаже находилась. Наутро их Савелий отпустил, а Дарка мертвым нашли. Вот такие у нас тут дела. Но Марике лучше такие истории не рассказывай, хорошо?
— Я уже пообещал! И не вижу связи между отсидкой Черепа и самоубийством этого урода, — сказал Кирилл.
— Так и я не вижу, — невозмутимо ответил Григорий Григорьевич. — Да и никто не видит. Так, к слову пришлось.
— «Даже за самым крошечным лепестком скрывается кто-то, кто может рассказать о преступлении и наказать преступника», — задумчиво проговорил Кирилл.
— Ты это о чем? — удивился тот.
— Так, ни о чем, — ответил он, — просто вспомнилась одна сказочная история.
— Верно сказано в этой твоей истории, — заметил Григорий Григорьевич. — Ну, в общем, все у вас там хорошо? — после паузы спросил он уже совсем другим тоном.
— Да, все отлично! Не волнуйтесь!
Они попрощались. Кирилл постоял какое-то время, привалившись спиной к стене, потом пошел в ванную. Новость ошеломила его, но в душе он почувствовал странную легкость, словно только что освободился от долго мучающего его кошмара. Он включил очень горячий душ, потом тщательно вытерся и вернулся в комнату. Марика по-прежнему спала. Кирилл сел на край кушетки и стал смотреть на ее раскрасневшееся лицо с округлыми щеками, на длинные ресницы, бросающие неровные тени, на припухшие от поцелуев розовые губы. Нежность переполняла его. Кирилл легко погладил кончиками пальцев ее волосы, провел по щеке. Марика улыбнулась во сне, что-то пробормотала и положила ладонь под щеку. Кирилл осторожно лег рядом и, едва касаясь, поцеловал ее приоткрывшиеся губы, шепнув: «Люблю тебя». Она раскрыла сонные глаза, улыбнулась и прошептала:
— И я люблю.
— Нам пора вставать, — ласково проговорил Кирилл. — Впереди замечательный насыщенный день. Тебе понравится!
— Конечно, понравится, — ответила Марика. — Ведь весь день я буду с тобой! Это главное. И я счастлива.
Примечания
1
Скины, или скинхеды, — молодежное течение неофашистов.
2
Хулсы — хулиганствующие футбольные фанаты.
3
Гопники — приблатненный пролетариат.
4
