Расхожие термины вроде «преторианцев», «легионеров» или «воинов вспомогательных частей» ассоциируются в лучшем случае с людьми, способными держать сомкнутый строй, в худшем, — с трудно поддающейся описанию толпой. В действительности же каждый солдат (или почти каждый) занимал конкретное место, выполнял вполне определенную функцию и был почти незаменим. Набор возможных видов деятельности воинов варьировался от «артиллерии» до «кавалерии», от службы связи до санитарной, от тренировки до музыки и включал множество других специальностей. Это разнообразие, которое существовало уже в республиканскую эпоху, достигает своего апогея, похоже, только к концу II в. н.э.
К тому же, не следует забывать, что благодаря принципу иерархичности в римской армии были представлены все общественные классы — даже рабы! В самом деле, в ней встречаются нобили: сенаторы, включенные в цензовый класс обладателей миллиона сестерциев, и обладающие монополией на занятие магистратур (должности квесторов, эдилов, преторов и консулов), — служили офицерами; мы находим также всадников лишь с четырьмя тысячами сестерциев состояния на службе принцепса в качестве прокураторов и префектов — они пополняли низший командный состав. Дети муниципальной знати становились центурионами. Римские граждане из плебса поступали в легионы, а перегрины — во вспомогательные части. К тому же некоторые боевые единицы располагали рабами, выполнявшими административные обязанности.
Такого рода двойное устройство — по линии иерархии и по специализации — представляет то, что историки называют немецким словом «Rangordnung»1.
Командный состав
По примеру древних начнем с самых высокопоставленных персонажей — офицеров2; уточним при этом, что под ними мы подразумеваем всякое должностное лицо, стоящее выше центуриона.
Общие сведения
Принадлежность к категории командиров, основанная на социальных и институциональных критериях, может варьировать в зависимости от обстоятельств и конкретных личностей3: храбрый человек в условиях тяжелой войны может добиться более важных командных постов, чем в обычное время.
Достаточно много говорилось о том, что могущество римской армии объясняется высокой эффективностью действий солдат и центурионов — качеством, часто противопоставляемым посредственности высшего командования, которое могло оказаться в руках некомпетентных дилетантов; якобы победы достигались войском в каком-то смысле вопреки присутствию военачальников. Следует отбросить это клише. В библиотеке каждого сына сенатора или всадника были трактаты, посвященные военному искусству, он регулярно тренировался. Это чтение и эта практика составляли часть воспитания, обычно даваемого юношам из знатных семей. Поскольку военная техника того времени не представляла большой сложности, несколько недель практики командования были достаточными, чтобы усвоить ее основы. Более того, многие командиры даже прославились подвигами. Всадник Гай Велий Руф гордо сообщает о совершении рейда через царство Децебала — Дакию — и, позднее, о захвате и доставке императору добычи и пленников, среди которых находились сыновья властителя Парфии4. Марк Валерий Максимиан собственноручно убил Валаона, царя германского народа наристов5. Так, в 238 г. сенаторы еще имели хороший военный опыт. Кроме того, некоторые из них отличались особым пристрастием к военному делу6: они вели спартанский образ жизни, посвящая себя тренировкам и постоянно носили при себе меч — их называли viri militares7. Однако нет причин считать, что они когда-либо составляли особую касту, их сообщество было открытым.
Впрочем, все командиры выполняли приблизительно одинаковые функции: вести воинов в бой, готовить их посредством упражнений и вершить правосудие в войсках. Кроме того, образованию замкнутой корпорации препятствовали прерогативы, которыми располагал принцепс: ведь именно он раздавал новые назначения8.
Иерархия
В самом деле, в военной сфере существовал верховный военачальник — император. Именно он считался триумфатором во всякой войне, даже если не появлялся на поле битвы. Он действовал в таком случае силой своего гения — только его сакральная мощь могла склонить богов к победе Рима. Поэтому когда император украшал себя титулом «победитель парфян», это никоим образом не означало, что он побывал на Востоке. Лучше всего могущество правителей в этой области описывает Дион Кассий9: «Им принадлежит право осуществлять набор войска, взимать налоги, развязывать войну и заключать мир, всегда и везде командовать равно солдатами-иноземцами (воинами вспомогательных частей. — Лет.) и легионерами».
Правитель обзаводится свитой и привлекает себе в помощники по военным вопросам одного или нескольких префектов претория, которые играют одновременно роль верховного и военного министров. Вторая функция для начала II в. была отмечена Псевдо-Гигином10. Она была введена для Перенния11, и то же можно было бы сказать в отношении Патерна и Клеандра12, который выполняет ее, не нося соответствующего титула (эти три персонажа служили при Коммоде, между 180 и 186 гг.). Во времена Александра Севера подобную же деятельность осуществляют Флавиан и Хрестус13.
Во главе каждой провинциальной армии стоит на-местник — императорский легат-пропретор сенаторского (консульского) ранга, который находится в местах дислокации легионов, а также прокуратор, выходец из всаднического сословия. Вплоть до эпохи Калигулы Африка представляет собой исключение: управляющий ею проконсул (как правило, в течение годичного срока) также располагает войсками, несмотря на то, что назначен на эту должность сенатом (военачальников же назначает император). Основной задачей наместников является обеспечение общественного порядка, а это означает, что они должны вершить правосудие, надзирать за религиозной жизнью и состоянием храмов, с помощью квестора или прокуратора контролировать правильность поступления налогов и, наконец, следить за безопасностью территории. Начиная с эпохи Галлиена, в армии остаются только всадники, и тогда (к 262 г.) появляется звание praeses perfectissimus, обозначающее сановника, ответственного за провинцию. Слово praeses (в смысле просто «вождь, глава») использовалось уже с конца II в., но в частном порядке. Обсуждается также вопрос о гипотетической и во всяком случае весьма недолгой «сенатской реставрации» при императоре Таците.
Командование легионом поручается еще одному императорскому легату-пропретору (преторианцу) 14, находящемуся в подчинении у своего одноименного наместника провинции (если в округе только одно подразделение этого типа, то обе функции выполняются одним лицом). Этот военачальник занимал свой пост два — три года и следил за ходом дел во вверенных ему боевых единицах, включая вспомогательные части: он обеспечивает соблюдение дисциплины, строевую подготовку15 и располагает финансовыми и судебными полномочиями16. Начиная с правления Галлиена префект лагеря, до тех пор бывший третьим по важности должностным лицом боевой единицы, выдвигается на первый план вследствие отмены званий легата и трибуна-латиклавия. Он сменяет свой титул на «высокочтимого (egregius) префекта легиона», и зависит теперь напрямую от praeses; его полномочия становятся чисто военными17. Такая организация (верховное командование, порученное префекту) существовала уже в некоторых легионах, например, в тех, что были размещены в Египте со времен Августа (поскольку сенаторы не имели права пребывать на этой территории, принадлежавшей принцепсу), и в трех соединениях, называвшихся Парфянскими, после их учреждения при Септимии Севере.
Трибун-латиклавий оказывается отодвинут на второе место18; это имя происходит от широкой пурпурной каймы, украшавшей тогу обладателя и напоминавшей о его сенаторском происхождении. С помощью собственного штаба, трибун-латиклавий выполняет роль советника, а также обладает судебными19 и военными полномочиями. Он руководит учениями20 и в случае отсутствия легата, несмотря на свой юный возраст (около двадцати лет) и нехватку опыта (он остается в должности год), замещает его и носит в этом случае титул tribunus pro legato; во всяком случае, в ходе дальнейшей карьеры он получит этот пост, к которому уже готовится21.
Префект лагеря22, третье высшее должностное лицо боевой единицы, занимается
