Но тело — это только тело!..…Гадаю вечером на картахИ смутно жду, чего — Бог весть.…Ах, это только воздух марта,Ах, это только — двадцать шесть!..
Романс второй
Тоскую сердцем медленно и немо…Я жду того, чего не будет вновь.И жизнь с тобой мне кажется поэмой,А сон любви приемлю за любовь.И в чем любовь? В словах? Движеньях? Взглядах?Иль только в тихой музыке души?— Всё делать то, чему ты детски рада…По вечерам мечтать с тобой в тишиИ чувствовать под блузкою английской,Как бьется сердце, вскрытое до дна…— А поутру увидеть близко-близкоТвои глаза, туманные от сна…И в чем любовь? — Ах, ну не всё равно ли?Пусть это будет даже не любовь…— Тоскую сердцем медленно до болиИ жду того, чего не будет вновь…«Годы». 1926. № 3
ТРИДЦАТИЛЕТНЯЯ
Жизнь стала медленней и прощеИ в очертаниях скупей.Прощайте, голубые рощиНаивной юности моей.И оставляя птичью сетьДля тяжкой рукоятки плуга,Проходит снова жизнь по кругу,Чтобы сгорать — и не сгореть.И на пустынную дорогу,Огнем полуденным паля,Сквозь молчаливые поляВыводит вещую тревогу.Моя душа — остановись!Брось посох и сними котомку.И вот с травы сухой и ломкойВзгляни в сияющую высь.Там неизменно и высокоПутями призрачных орбитПлывут миры через зенитИ возвращаются к истоку.Не падай в страхе на пески,Где тень полдневная длиннеет,Когда увидишь, как вискиОт легкой пыли побелеют.Не бойся и не трепещиВ земном, слепом и темном теле —С тобой любовь и радость пели,Как пели отроки в пещи…Благослови ж за эту третьЗемную, верную подругуИ жизнь, идущую по кругу,Чтобы сгорать — и не сгореть.
СТРАШНЫЙ СУД
Экстренный выпуск рабочей газетыКричал курсивом «Бросайте труд!Завтра конец света!Послезавтра же — Страшный Суд!..»