неведомо, где и сколько солдатиков их использовало до того в казармах. Что всякие аспирины-анальгины- пирамидоны, свежие и в огромных количествах лежащие на том складе, куда-то испарились, а вместо них имеются таблетки которые по давности лучше в рот совсем не совать. И даже противогазы, которых числилось огромное количество, такое, что должно было хватить каждому второму горожанину в случае химического или радиационного заражения города, куда-то испарились. (Вот загадка: кто в советское время мог купить противогазы? Скорее всего, что они и сделаны не были, а только почему-то гражданин директор склада выдал накладную на завод-производитель, что получил их сполна и т. д. А что делали на том заводе взамен этих противогазов? А что…? А куда…? И тут такая длинная цепочка вопросов может возникнуть, ведущая в самые тайные закрома советской статистики и производства, что в советское время лучше бы об этом было и не знать вовсе. Потому что и тогда слишком знающие люди куда-то исчезали. И никто не знал, куда.) И так было по всем позициям. Суммы отсутствия присутствия были на десятки миллионов рублей. И в долларах это были вполне достойные суммы. А славный город Ростов оказался совершенно неподготовленным к атомной войне, к которой должен был быть подготовленным по всем отчетам городского начальства. И хотя на этот раз на подарках большим людям табличек и бирок с дарственными надписями не наблюдалось, но была некая статистика. Статистика эта была получена почти случайно. А ревизия не была случайной.
Один из выпускников ростовского университета попал на работу в кгб. В то время как раз начинались расследования всяких громких дел вроде рыбного. И областное начальство решило незасветившегося еще новичка пустить по злачным местам, а вдруг что попадется. Ресторанов в Ростове было не так уж и много. а хороших и того меньше. Заданием было собрать информацию о наиболее регулярных посетителях, оставляющих крупные суммы. Довольно быстро новичок обнаружил большую компанию с крепким основным ядром во главе с начальником того самого склада. А остальная часть компании была переменной, но интересной. Она включала весьма известных в городе людей. Суммы, которые оставлялись этой компанией, и списки участников были аккуратно записаны, а записи были отданы непосредственному начальнику бывшего студента. Начальник, было, радостно воспрял и потащил материалы своему начальнику. На какой уж там уровень добралась записки Тита Ливия Ростовского — это, естественно, неизвестно. Но команда последовала «Забыть!» Однако же бывший студент оказался настырным и стал писать докладные записки своему начальнику, потом начальнику начальника. И допек всех своих начальников до того, что получил назначение из Ростова куда-то в далекую северную область наблюдать за злоупотреблениями в среде распутных тюленей и оленей. Когда он понял, что получил такое назначение благодаря своей настырности, он собрал оставшиеся у него черновые записи (уж и непонятно, почему их у него не изъяли в такой ситуации), добавил свои мысли о природе возникновения дорогостоящих вещей и овощей из ничего и отправил все это на пресловутую Лубянку, выйдя из вагона на какой-то станции, не имеющей никакого отношения к Ростовской области, поскольку знал, что из оной такой пакет никогда не дойдет до назначения.
Вот так и второй раз обком с горкомом были почищены. Говорят, что лично товарищ Кириленко приезжал с комиссией считать простыни и пузырьки на том складе, а также число членов обкома в студенческих списках. За достоверность, естественно, не ручаюсь — сплетни, сплетни, сплетни… И наговоры на светлые облики. Только они.
О людоедах
Все думают, что людоед — это такой зверюга с кривыми мозгами, недоумок. И мясо человеческое по банкам на зиму засаливает. Однако же это совсем не так. Может быть тонкий интеллигентный человек, любитель Моцарта с Рахманиновым (если это совместимо). Но в его рабочие обязанности шевелить мозгами входят такие функции, что этот самый реальный людоед со своими банками с мясом невинный ребенок перед ним.
Однажды мне приятель, что доцентствовал в военном вузе, сказал — давным-давно, что охране у них выдали автоматы с новым типом пуль со смещенным центром тяжести. А я как раз незадолго до этого читал, что такие пули относятся к запрещенным по какой-то конвенции. Для тех, кто не в курсе. Боевое оружие делается с нарезкой, которая предназначена для того, чтобы «закрутить» пулю. Тогда она становится как маленький гироскоп, направление оси которого почти не меняется. Потому и точность попадания из боевого оружия довольно высокая, выше, чем у охотничьего оружия. Но если центр тяжести пули определенным образом смещен, то вращение пули-гироскопа становится чрезвычайно неустойчивым. Достаточно такой пуле зацепить даже травинку, как она начинает просто быстро кувыркаться. Пуля такая, попадая, скажем, в плечо, начинает внутри кувыркаться и, выходя наружу, оставляет после себя не небольшую дырку как обычная, а вырывает здоровенный кусок откуда-либо из спины. И человек умирает от болевого шока.
Словом, читал я, что такие пули запрещены. О чем я и сообщил приятелю. Который на это сказал: «Ну, тогда помалкивай.» Но потом я услышал, что вся армия перешла на эти пули. А потом услышал. что и в других армиях их употребляют.
Так что, что это был за запрет — не знаю. С другой стороны: коли ты хочешь убить, то как это сделать безболезненно? Под наркозом. что ли? И граждане, что работают в области военных исследований, пишут технические задания для разработчиков совершенно людоедские.
Скажем, какова главная цель на войне? Убить? Нет, выиграть. Времена, когда сражались относительно небольшие армии, давно прошли. Скажем, белочехи, которых было десять тысяч и которые поставили на уши всю Россию после революции — это даже не дивизия. А когда начинаются боевые действия с миллионами, то выигрывает в войне тот, кто истощает ресурсы противника. И экономические, и моральные. Это, кстати, справедливо и для нынешнего типа сетевых войн, за которыми ожидается наше прискорбное будущее.
Итого, когда начинаем говорить об оружии, то задача его не убить, а нанести наибольший экономический урон. Поэтому наиболее оптимально, если оно не убивает человека, а калечит так, чтобы он делать уже ничего не мог, а только ел, пил и требовал лекарств. И чтобы доставили в больницу его машиной. И чтобы в больнице вокруг него крутилось несколько человек. И … Словом, задача не в том, чтобы убить, а чтобы максимально покалечить. Вот такие технические задания и пишут граждане любители Моцартов и Шопенов. А другие любители воплощают их в жизнь. А уже третьи будут применять. Ну, это мне неоднократно рассказывали — сам я таких заданий не видел, слава Богу.
А первый раз я о том, что войну планируют, отнюдь не основываясь на принципах гуманизма и любви к ближнему, понял, прочитав американскую книжку «Фабрики мысли» — авторов не помню. Солидная ее часть была посвящена знаменитому американскому военному научному-исследовательскому институту (снова не помню названия), который был создан во время войны. И в частности одному известному (но я снова благополучно забыл название) его проекту о том, что делать во время атомной войны. О том, что заранее нужно позаботиться, кого спасать в бомбоубежищах, а кого спасать экономически невыгодно — всяких там старико-пенсионеров, толку от которых в будущем никакого. Это было как раз во времена споров, кого следует спасать, когда видишь, что тонет нобелевский лауреат по физике и ребенок. И граждане ожесточенно обсуждали, кого. А в штабах уже написали, кого в бомбоубежище, а кого — пусть сам разбирается, как ему ползти на кладбище. Точно как когда начали перестройку: эти, которые никчемные, нехай помирают как знают.
Вот, кстати, если бы здесь в Колумбии какой-либо местный Чубайс произнес что-либо подобное тому, что наш о 30–50 миллионах, которые должны вымереть для пользы дела, то пришлось бы ему, как минимум, смываться из страны, чтобы не разорвали на куски. Здесь даже когда водопроводчики попробовали необоснованно поднять цены на воду, так такие демонстрации пошли, что предпочли больше не рисковать.
Хороший у нас народ, все-таки.
Еще
