природные ресурсы. Есть смекалистые и трудолюбивые россияне, почувствовавшие вкус к свободному предпринимательству.
Есть, наконец, образ врага: все эти олигархи и прихватизаторы, плодящие криминал. Осталось немного: освободиться от долгов Западу. И вперед. Вы убеждены, что это единственный для России путь.
Не дурак. Очень не дурак. И держится свободно. Даже слишком, пожалуй, свободно.
— Откуда тебе знать, как я рассуждаю? — ворчливо спросил Экс. — «Вы рассуждаете», «Вы убеждены». Чего это ты за меня думаешь?
Нифонтов усмехнулся:
— Так думаю не я. Так думают мои аналитики.
— А им кто дал право рассуждать за меня?
— Я задал им этот вопрос. Мне самому это было интересно.
— И что ответили? Нифонтов развел руками:
— Вы же знаете, какая нынче молодежь. Никаких авторитетов. Никакого уважения к старшим.
— Не увиливай, не увиливай!
— Они ответили так. Эти старые пердуны всегда думали за нас. «Россияне уверены», «Россияне считают», «Россияне думают». Они полагают, это дает им право думать за вас. Во всяком случае, строить предположения. И они, пожалуй, действительно имеют на это право. Не выпить ли нам за молодую Россию?
Гость повертел в руках фужер и поставил на стол.
— Аналитики у тебя хорошие, а коньяк говенный. Чем заканчивается их сценарий?
— Социальный взрыв. Диктатура. Гражданская война. Развал России. Экс нахмурился:
— И ты согласен с этим прогнозом?
— Нет. Я уверен, что обойдется без гражданской войны. А с остальным — да, согласен. Мы окажемся отброшенными в девяносто первый год. И придется начинать все с нуля.
Тяжелое лицо гостя еще больше потяжелело.
— А ты, я смотрю, большой оптимист, — с хмурой иронией проговорил он.
— Я реалист, — возразил Нифонтов. — Как и вы. Между нами только одна разница. Вы считаете, что народ — это стадо. А я думаю, что народ — это табун. Он вырвался из загона. И кнутом его назад уже не загнать. К счастью, это не единственный из возможных сценариев.
— Кто будет президентом по другим сценариям?
— Не вы.
Экс помолчал. Похоже, зря он сюда приехал. Этот генерал оказался не тем, за кого он его принимал.
Мужик, конечно, неглупый, но с гонором. И политик плохой. Хороший политик умеет не только просчитать ситуацию, но и прочувствовать ее. Не дипломат. Хоть и выглядит дипломатом. Или это просто игра в расчете на сильные козыри, которые есть у него на руках? Какие у него могут быть козыри? Да никаких. Они ему только кажутся сильными. В этой игре, как в преферансе, важно не то, что у тебя на руках. А то, что в прикупе. Нифонтов не знал прикупа. А Экс знал. И решил, что не стоит заниматься размазыванием каши по столу. Его привело сюда конкретное дело. К делу надо и переходить.
— Интересно с тобой разговаривать, Александр Николаевич, интересно, — покивал он. — Догадываешься, зачем я к тебе приехал?
— Будет лучше, если вы скажете сами. Не хочу уподобляться моим аналитикам и думать за вас.
— Скажу, — согласился гость. — Ты меня знаешь, я человек прямой, хитрым дипломатиям не обучен. Поэтому я тебя прямо спрошу: ты приказал взорвать «Мрию»?
— Нет.
— Нет? — переспросил Экс.
— Нет, — повторил Нифонтов. — Ни я, ни мои люди приказа взорвать «Мрию» не отдавали, — Что ты знаешь обо всем этом деле? Только не говори, что не знаешь ничего, — предупредил Экс возможные возражения. — Президент поручил заняться этим твоему управлению. Он это сделал при мне, — добавил он, резонно рассудив, что у генерала не будет возможности проверить его слова.
Нифонтов подошел к письменному столу, бросил в интерком:
— Пригласите ко мне полковника Голубкова. — Объяснил гостю:
— Начальник оперативного отдела. Он непосредственно занимается этой темой.
Через минуту в кабинете появился сухощавый штатский с седыми, коротко подстриженными волосами, с озабоченным лицом, в мешковатом темном костюме с немодным галстуком, похожий скорей на бухгалтера, но никак не на начальника оперативного отдела одной из самых секретных разведслужб России. Он остановился у двери, всем своим видом показывая, что не одобряет пьянку в служебном кабинете в рабочее время и ни под каким видом не намерен принимать в ней участия.
— Полковник Голубков, — представил его Нифонтов. — Нашего гостя вы знаете.
Проходите, полковник. Доложите, что у нас есть по «Фениксу».
Экс насторожился, но тут же понял, что речь идет о фирме «Феникс», а не о программе с тем же кодовым названием.
Голубков сел, но докладывать не спешил.
— Дело с грифом «совершенно секретно», — сухо напомнил он.
— Наш гость имеет допуск к гостайнам, — ответил Нифонтов. — Так что можете говорить. Под мою ответственность.
Полковник помедлил, словно раздумывая, должен он воспринять слова начальника управления как приказ или следует отказаться принимать участие в этой светской беседе.
— Мы слушаем, — поторопил Нифонтов. — Предысторию опустите. Давайте сразу выводы. Если они есть.
— Да, есть, — так же сухо подтвердил полковник. — Мы пришли к определенным выводам. Их три. С момента своего создания в январе девяносто седьмого года фирма «Феникс» занимается регулярной поставкой российских истребителей военным формированиям движения Талибан. «Госвооружение» является государственной компанией и не могло напрямую продавать самолеты талибам, так как это запрещено международными соглашениями. Поэтому и была создана эта фирма. Оплачивает самолеты бен Ладен через своего эмиссара аль-Джаббара. Вывод первый: эта деятельность «Госвооружения» противозаконна.
— Дальше, — кивнул Нифонтов.
— В настоящее время реализуется контракт на общую сумму девятьсот шестьдесят миллионов долларов, — продолжал полковник, глядя перед собой, на свои сцепленные на столе руки. — Из них двести миллионов уже перечислены. Авария «Руслана» в Иркутске сорвала график поставок, пришлось идти на сверхресурсную загрузку машин. Вывод второй:
«Госвооружение» несет ответственность за гибель самолета «Антей», а возможно — и самолета «Руслан» в Иркутске.
— Бардак, везде бардак! — пробормотал Экс. — И конца-края ему не видно. Какой же третий вывод?
— При средней стоимости истребителя тридцать миллионов долларов контракт подразумевал поставку талибам тридцати двух машин. Такого количества новых изделий нет ни в резерве «Госвооружения», ни на авиазаводах. Это заставило нас предположить, что под видом торговли новыми истребителями осуществляется какая-то иная программа. Мы предприняли ряд оперативно-розыскных мероприятий и выяснили, в чем заключается эта программа.
Экс прервал полковника:
— Что за мероприятия?
— Прошу извинить. Я не могу ответить на ваш вопрос. Была задействована наша агентура. Раскрыть ее я не имею права. И приказать это сделать мне не может никто. Даже президент.
— И даже я, — кивнул Нифонтов, жестом показав гостю, что он бессилен ему помочь.
— Продолжайте, Константин Дмитриевич. Что это за программа?
— Полтора года назад нынешний генеральный директор компании «Феникс» генерал-лейтенант Ермаков встретился в Нью-Йорке с профессором Ефимовым, известным специалистом по радиолокации. Он
