Очертания тела Отступника растворились и вспыхнули огнем, Альдеро оторопел, и Маольмордха воспользовался его замешательством. Превратившись в огненный шар, он взлетел в воздух и взорвался прямо перед друидом. Альдеро успел собрать силу перед собой и прикрыться ею, как щитом. Тело Маольмордхи, простертое у ног друида, вновь обрело человеческий облик, он потянулся, как кошка, стряхивая с себя язычки пламени.
Альдеро завертелся винтом и попытался ударить врага двумя кулаками, но Маольмордха увернулся так стремительно, как не сумел бы сделать ни один человек, потом снова рассмеялся и начал медленно кружить вокруг Альдеро, глядя на него с презрением, ненавистью и вызовом.
Внезапно он оскалился, как бешеный волк, и секунду спустя его тело плавно развоплотилось — перед Альдеро оказался не один, а четыре противника. Удары сыпались на него со всех сторон, воспламенившиеся руки Маольмордхи погружались в незримый щит Альдеро, и у старика не было сил противостоять яростной атаке. Друиду опалило левый бок, потом живот, он упал на колени, крича от боли, и утратил власть над сайманом.
Обезоруженный, ошеломленный, Альдеро больше не мог сопротивляться. Боль в животе прожигала насквозь, он стал уязвим, он покорился. Маольмордха вернул себе человеческий облик и склонился над противником.
— Назови мне имя Самильданаха! — приказал он замогильным голосом.
Альдеро не мог противиться словам заклятия. Он заговорил против своей воли:
— Самильданаха зовут Илвайн, — пролепетал он, и на губах у него запузырилась кровь. — Илвайн Ибуран. Но другие уничтожат тебя прежде, чем ты до него доберешься. Маольмордха… можешь меня убить, теперь братья знают, где ты.
Маольмордха расхохотался:
— Я рад, что ты со мной, Альдеро…
Друид медленно поднял голову и удивленно посмотрел на своего мучителя:
— С тобой?
Маольмордха закрыл глаза. Мгновение спустя его рука вытянулась, превратившись в длинный клинок из блестящего металла, и обрушилась на Альдеро, разрубив его тело от плеча до пояса.
Когда дым вокруг них рассеялся, Маольмордха с улыбкой на губах наклонился и схватил за руку умирающего врага, который истекал кровью на каменном полу.
— Прощай, несчастный безумец, — прошептал он и вернулся на трон, предвкушая новые жертвы.
А в другом конце зала по телу Альдеро пробежала последняя судорога.
Когда Алеа добралась наконец до главных ворот Саратеи, свет погас почти во всех домах. Задыхаясь от усталости, она уселась, упершись одной ладонью в землю, а другую положила на живот, словно пытаясь утишить боль. Ее тошнило. Что с ней? Почему ее корежит изнутри? Алею охватила паника, переходящая в дурноту, ее вырвало, из глаз хлынули слезы.
Потом девочка подняла голову и глотнула свежего воздуха.
Издалека доносился смех людей, ужинавших на открытом воздухе, со скрипом закрывались ставни… Саратеа медленно вплывала в ночь под благосклонным взглядом Мойры.
Несколько долгих мгновений девочка сидела неподвижно, пытаясь отдышаться и собраться с силами. Горло саднило так, что Алеа не знала, сможет ли говорить. Она сунула руку в карман, чтобы проверить, не пропало ли кольцо. Она уже раз десять проверяла. Ей ни за что нельзя потерять кольцо, оно подтвердит ее рассказ, будет доказательством!
Ощутив затылком холодный поцелуй ветра, Алеа решилась наконец войти в ворота и найти Фарио, капитана местного гарнизона, чтобы все ему рассказать. Девочка знала, что он каждый вечер приходит на центральную площадь, к харчевне «Гусь и Жаровня», где собираются игроки в фидчел.
Она бежала по кривой улочке к центру Саратеи, стараясь держаться подальше от струящегося по ее середине потока нечистот. В этот вечерний час над селением плавали запахи жареного мяса, тянуло теплым сухим дымом от горевших в очаге смолистых поленьев.
Голубой лунный свет постепенно вытеснял с небосклона солнечный, в открытые окна можно было видеть янтарное пламя, весело пляшущее в очагах.
Вдалеке показалась центральная площадь, Алеа разглядела в толпе игроков капитана Фарио в кожаном колете с ласточкой на груди, гербом графства Сарр. Свой кожаный шлем он зажал под правой мышкой, а длинные кожаные перчатки держал в левой.
У капитана вошло в привычку приходить вечером к дверям харчевни «Гусь и Жаровня» и беседовать с жителями. Он являлся, чтобы разнюхать настроения обывателей и послушать сплетни, в которых было много полезного для безопасности Саратеи… Саррцы слыли самыми говорливыми подданными королевства Гаэлия.
— Говорят, наш король собрался жениться, — объявил доверительным тоном один из игроков. Выговор выдавал в нем саррского крестьянина.
— Лучше бы занялся христианами да Харкуром, — вступил в разговор другой. — Я вот слыхал, что эти посвященные собираются прислать сюда своих Воинов Огня, чтобы они обратили нас — кого добровольно, а если не получится, то и силой… По мне — так стоит повесить графа Ал'Роэга, отнять у него Харкур и покончить с христианами.
Стоявшие вокруг люди согласно закивали — все, кроме Фарио, хранившего невозмутимость, как и полагалось капитану королевской гвардии.
— Двоюродный брат рассказал мне, — вступил в разговор еще один собеседник, — что Воины Огня уничтожили целую деревню из-за того, что жители не захотели принять их проклятого епископа.
— Томаса Эдитуса.
— Если этот дурак Эоган ничего не сделает, христиане всех нас перережут.
— Не говорите так о Верховном Короле! — вмешался Фарио.
Саратейцы на мгновение умолкли. Присутствие капитана заставило их слегка придержать языки.
— Это правда, что он собирается жениться? — спросил наконец один из мужчин.
— Правда, — важно ответил Фарио.
— Невеста — галатийская дама?
— Я слышал, это девушка из нашего графства…
— Девушка из Сарра? — удивились саратейцы.
Капитан, не отвечая, нахмурил брови и устремил взгляд в конец улицы.
— Что там за девчонка? — спросил он, и головы всех присутствующих повернулись на север.
Из последних сил Алеа выбежала на центральную площадь.
— Капитан! Капитан! — звала она, шатаясь от усталости.
Фарио подошел к девочке:
— Клянусь Мойрой, да это же малышка Алеа. Говорят, ты сегодня отличилась, девочка…
— Капитан, да послушайте же меня, я нашла в ландах, к югу отсюда, что-то ужасное… Вы должны сами посмотреть.
Остальные заинтересовались разговором и встали в кружок вокруг капитана и Алеи, чтобы послушать. Она узнала своего заклятого врага мясника Альмара: на нем был заляпанный кровью фартук, и он стоял, сложив руки на жирном животе.
— Что это ты болтаешь? — перебил Алею капитан, и в его глазах блеснула улыбка.
— Я нашла тело под песком в ландах, капитан. Старика, его кто-то закопал, одна рука торчит наружу.
Мясник Альмар захохотал, хлопая себя ладонями по брюху.
— Вы ее только послушайте! Эта маленькая воровка готова наврать с три короба, лишь бы покрасоваться! — насмехался он, обращаясь к остальным.
— Да нет же! Клянусь, это правда! Вот, глядите, что было у него на пальце! — Алеа выхватила из кармана кольцо.
— Так я и думал! — крикнул Альмар, опередив капитана Фарио. — Ты снова кого-то обокрала и выдумала всю эту историю, чтобы оправдаться, я прав? Может, ты сама и убила старика?!
— Заткнись! — закричала Алеа, охваченная дикой яростью.
