Ночь волчицы

удивляться скрытому в нем глубокому смыслу. Неужели Самильданах, который когда-то писал эти строки, познал абсолютную истину? Всеобъемлющее знание о людях и истории? Как он мог предугадать столько событий и так описать их? Может ли она доверять этой книге, такой… разрушающей все на свете?

Она принялась за главу про сайман, о котором говорилось во втором пророчестве, и эта глава изумила ее еще больше, чем то, о чем страницы энциклопедии поведали ей раньше. Если то, что написал Анали, точно, то это — самое важное откровение его книги, которое полностью переворачивает распространенные представления о том, как устроен мир.

Прежде всего Анали объяснял, как друиды управляли сайманом. Он перечислял разные упражнения на сосредоточенность, которым обучали в Сай-Мине, и кроме технических указаний Алеа больше не нашла ничего интересного. Зато потом Анали заговорил совсем о другом, и Алеа дважды прочла последние абзацы, чтобы убедиться, что правильно их поняла.

По словам Анали, сайман не был магической силой, доступной только друидам, а скорее совокупностью законов и сил, управляющих миром. Не был магической силой! Старый Самильданах рассказывал, как Сай-Мина, запретив письменность, не дала распространиться этому знанию, чтобы только друиды могли управлять силами, доступными тем не менее каждому. Силами природы. Так было написано у Анали. Силы природы. И второе пророчество автор пояснял так: последний Самильданах познает смысл этих сил — их, по его мнению, три, — и тогда это знание перестанет быть достоянием касты друидов и совсем по-иному перейдет ко всем людям. Вот он, конец саймана…

Алеа ошеломленно уронила том на колени. Теперь ей стало понятно, почему друиды Совета с такой опаской относились к книге Анали. Потому что она могла разоблачить Сай-Мину и обвинить друидов в злом умысле.

Но правду ли говорит Анали? И как постичь природу саймана? Потому что если пророчества верны, значит, Алеа — последний Самильданах, а тогда она должна понять исконный смысл силы саймана. Этих самых сил природы. Только удастся ли ей?

Все казалось таким непонятным и неопределенным, что она даже не знала, с чего начать.

Она спрятала энциклопедию в мешок и юркнула под широкое одеяло, которым была накрыта кровать.

Потом закрыла глаза и постаралась уснуть, надеясь во сне найти какой-то ответ.

— Почтовый голубь только что принес невероятную весть, — объявила Карла Бизаньи, усаживаясь за большой стол, где уже ждали капитан Джаметта и трое офицеров бизанийской армии. После оглашения смерти отца Карла Бизаньи была объявлена двором Фарфанаро правительницей Бизани. По стране ходило много слухов о том, что она причастна к гибели старого Бизаньи, но никто открыто не возмущался. Людям это даже казалось романтичным, а отцеубийство не противоречило правилам десенцы. Захватить трон, убив отца, — это был лихой поступок, свидетельствовавший о жажде власти, что высоко ценилось. И вероятно, самому провидению было угодно, чтобы единственный человек при дворе, который мог помешать Карле — судья Стефано, — умер в тот же вечер…

— Мы слушаем вас, — отвечал Джаметта, приветствуя Карлу.

— Самильданах Алеа Катфад отбила Тарнею у генерала Данкрэ с помощью последних друидов Сай- Мины! — с улыбкой воскликнула она. — Теперь графство Сарр обрело в ее лице главного защитника, а Харкур — злейшего врага.

— Разве это хорошая новость? — усомнился Джаметта.

— Конечно! — сказала Карла. — Ведь это ослабит Харкур! Граф Ал'Роэг надеялся усилить свое влияние, захватив Сарр, но девчонка вышвырнула его, как бродягу! Теперь мы тем более должны поддержать Галатию, когда она нападет на Харкур.

— Позвольте мне впервые в этом усомниться, — робко возразил капитан Джаметта.

— Что такое! Это еще почему? — возмутилась Карла.

— Не следует забывать о нашей цели — укрепить влияние, не правда ли? Для этого мы хотим быть полезными Галатии в ее борьбе с Харкуром. Пусть так. До сих пор эта идея мне нравилась, и я поддерживал ее, государыня. Но уверены ли мы сегодня, что Галатия для нашей страны главный союзник?

— Что вы хотите сказать?

— Не лучше ли нам заключить союз с Алеей? Похоже, сейчас вся сила на ее стороне!

— Вы шутите! — воскликнула Карла. — Алеа — просто недоразумение! Да, она сейчас знаменита, да, она одержала победу, но это такая мелочь для истории острова! Это ничто в сравнении с мощью Галатии! Через десять лет про Алею никто не вспомнит. Ее время пройдет. А Галатия и через сто лет будет сердцем королевства. Нет, мы должны заключить союз именно с королевой.

— То, что я слышал об Алее, как мне кажется, серьезнее, чем вы себе представляете, — возразил капитан. — Не думаю, что ее так скоро забудут.

— Вы чересчур доверяете сплетням, бедный мой Джаметта!

— Говорят, что она владеет сайманом лучше всех друидов, вместе взятых. И я легко в это верю, когда слежу за ее подвигами. Сначала она победила герилимов, потом ускользнула от друидов, некоторые из них сегодня на ее стороне. Она бросила вызов Ал'Роэгу, дойдя до его дворца в Риа, а теперь отбила Сарр у лучшего полководца на острове. Нет, давайте смотреть правде в глаза, эта девушка вовсе не недоразумение!

— Она захватила Тарнею только потому, что граф Харкура не счел нужным послать туда больше трех тысяч солдат. Но если завтра она столкнется с настоящей армией, такой, как у Галатии, у нее ничего не выйдет… Уверяю вас, что на сегодняшний день наш лучший союзник — королева.

— Будем надеяться, что и Алеа так считает, чтобы оказаться с ней в одном лагере.

— Это вполне возможно! — согласилась Карла. — Ведь у Алей и Галатии общий враг — Харкур. Потому-то мы и должны поддержать их в войне против Ал'Роэга. Тем больше будет у нас вероятности победить.

Джаметта кивнул, убежденный лишь отчасти, посмотрел на остальных офицеров и, поскольку ни один из них не желал высказаться, спросил:

— Так, значит, послать войска в Галатию для войны с Харкуром?

— Без промедления, — отвечала Карла. — Я хочу, чтобы первых наемников отправили уже завтра.

— Завтра? Что вы говорите!

— Я рассчитываю на вас, Джаметта. Если вы не способны как следует все устроить, я найду вам замену. Мой отец мертв, капитан. И теперь придется привыкать к решительным действиям.

— Некий Альмар Каэн просит, чтобы вы его приняли. Он говорит, что вы с ним знакомы.

Королева, которая уже два дня не вставала с постели, нахмурилась. Это ловушка.

— Желаете, чтобы он вошел?

Я даже не помню, кто это. Альмар. Я его точно знаю, но откуда?

Королева заговорила впервые с тех пор, как слегла:

— Да, пусть войдет.

Слуга удивился. Уже два дня Амина никого не принимала. Она не захотела видеть ни друидов, ни Бёли. Ее нашли без чувств в верхней комнате дворца, и с тех пор она не вставала с постели, что-то бормотала и, казалось, с каждым днем все больше теряла рассудок.

Слуга впустил Альмара в покои королевы и молча удалился.

— Амина? — обратился к ней Альмар, подходя к кровати.

Мясник. Это мясник из Саратеи. Яузнаю его голос. Если бы я знала, я бы не позволила его впустить. Что от меня понадобилось этому болвану?

Королева лежала, устремив взгляд к потолку, вытянув руки вдоль тела, и казалась вдвое старше. Она была так бледна, что становилась похожей на мертвеца.

— Вам плохо?

— Чего вы хотите? — перебила королева, не повернув головы. Альмар взял стул и сел рядом с