«Давайте накормим зверя». Если простое избегание контактов не срабатывает, то включается следующая стратегия: «Давайте накормим зверя». Многие люди при общении с эпилептоидами часто пытаются применить политику уступок. «Давайте отдадим ему еще и это, может быть, он успокоится». Они мечтают заключить соглашения, которые гарантировали бы им безопасность. В своем желании смягчить зверя они готовы идти на любые уступки.
Но зверя нельзя накормить досыта. Он переварит принесенные ему жертвы и снова захочет есть.
Отступление. Когда становится ясно, что политика уступок исчерпана, а на демонстрацию силы не хватает ни достоинства, ни пороха, или отсутствует желание заниматься борьбой, начинается выход из ситуации, тотальное отступление. Люди бросают все: деньги, дома и машины, нажитое добро, принципы.
Остается только одна цель — спасти себя от разрушения. И отступает армия, бросая пушки и раненых, кляня бесталанных полководцев, ругая себя за слабость и сознавая ее. Кто из нас не проигрывал таких сражений?
Я — жертва. Однако далеко не всем удается ускользнуть. Привлеченный слабостью, мягкостью или деньгами потенциальной жертвы эпилептоид ведет натиск, используя весь свой арсенал: талант манипуляции и интриги, умение надевать маски и использовать людские слабости.
Он хорошо знает те клавиши в человеческой душе, удар по которым вызывает ощущение беспомощности, заставляет нас содрогнуться и, склонив голову, отдаться во власть эпилептоида.
Что удерживает женщин,которых постоянно избивают мужья (battered women), рядом с их мучителями? Заниженная самооценка; привычка к страданию, приобретенная в детстве; зависимость в близких связях; сексуальная зависимость; оправданный страх мести со стороны эпилептоида в случае разрыва отношений; отсутствие системы поддержки в лице друзей и родных, отношения с которыми были разорваны по инициативе мучителя. Вот те клавиши, по которым бьет рука «талантливого музыканта».
Бьет до тех пор, пока не наступает кульминационный момент — нормы скользят, сдвигаются, и в какой– то момент патология становится привычной обыденностью, нормой, жертва успокаивается, и уже ничто не тревожит ни ее покоя, ни покоя ее мучителя.
Лишь раннее старение, разрушенное здоровье, дети–невротики становятся столь неочевидной платой за покорность.
Идентификация с агрессором. Столкновение с грубой силой, невозможность постоять за себя может привести к грубой деформации нашего поведения, травля и боль от столкновения — к неожиданным результатам: мы начинаем уважать грубую силу, оправдывать ее и, что самое страшное, подражать ей.
Вначале мы проецируем мир нашего мучителя на окружающую действительность, приписывая ей черты нашего обидчика. Мы создаем как бы новую реальность.
Следующий шаг заключается в изменении нашего отношения к этому жестокому миру, который отныне заслуживает того, чтобы с ним общались так же жестоко.
И, наконец, нам хочется быть такими же сильными, как наш вчерашний обидчик, и обижать других точно так же, как он обижал нас. Происходит идентификация с агрессором. Столкновение с агрессией превращается в урок жестокости, в урок обучения агрессивному поведению.
Сцены жестокости по телевидению, столкновение подростка с криминогенными сверстниками, жестокость тоталитарного режима и концентрационных лагерей может трансформироваться в желание подражать агрессору.
Обиженный ребенок расстреливает куклу; избитый вчера подросток сегодня с удовольствием бьет сверстника; люди, живущие в тоталитарном режиме, по собственной инициативе вплетаются в действие репрессивного аппарата по отношению к друзьям и близким; в концентрационном лагере, когда бежит один из заключенных, остальные зовут охранника.
Как важно при столкновении с грубой силой сохранить свой внутренний мир, не включаться в эстафету зла, не озлобиться, сохранить уровень морального развития, не зависящий от поведения окружающих нас людей.
Демонстрация силы. Но постепенно у нас выкристаллизовывается адекватная реакция на эпилептоидов. Вначале мы признаем их существование и тот факт, что каждый десятый в толпе, идущей нам навстречу, хочет нас использовать, подчинить и приобрести власть над нами.
У нас пропадает желание все время сдавать позиции, и мы понимаем, что пора побороться за сохранение достоинства и начать демонстрировать силу, вести диалог с позиции силы. Мы уже знаем, что у нас нет выбора, ведь наше желание пойти на компромисс эти люди воспримут как демонстрацию слабости.
Отныне мы понимаем, что нужно на силу отвечать силой, и не потому, что нам это нравится, а потому, что с каждым нужно говорить на понятном ему языке.
Но какая пропасть между установкой и ее реализацией в поведении! Многим людям очень трудно выдавить из себя эту демонстрацию силы, когда подсознание оказывает огромное сопротивление.
В социальной группе каждый стоит на своей ступеньке и имеет определенный ранг. Демонстрация силы закрепляет уже существующую в группе иерархию и используется для удержания ранга, что хорошо прослеживается в семье, в офисе, в группе детей и подростков.
Общаясь с нами, эпилептоид всегда хочет понизить наш ранг и даже согнать нас в низ иерархической лестницы. Чтобы сохранить свою позицию на работе, в семье, в группе мы вынуждены идти на демонстрацию силы по отношению к эпилептоиду.
ГЛАВА З
ШИЗОИДНЫЙ ХАРАКТЕР
Вместо шапки на ходу
Он надел сковороду…
Вот какой рассеянный
С улицы Бассейной.
Огромен вклад представителей данного типа характера в развитие человеческой культуры. Многие великие научные открытия, блестящие философские теории, шедевры литературы и искусства, мир научных идей, создание которых перемешало политические карты (атомная бомба и оружие массового уничтожения) и изменило в корне повседневную жизнь людей (высокие технологии, компьютер, интернет, новые виды коммуникаций), — все это создано в основном представителями шизоидного характера.
Данный тип характера наиболее труден для понимания. Термин «шизос» означает «расщепляю». Шизоидам присуще расщепление мира: на внешний, реальный и на их внутренний, скрытый от чужого взора.
Название «шизоид» ввел Кречмер. Он говорил о подобии многих шизоидов «лишенным украшений римским виллам, ставни которых закрыты от яркого солнца, но в сумерках которых справляются роскошные пиры»(3). Другие исследователи называли их «странные и чудаки», «патологически замкнутые».
Внутренний мир шизоида может быть так необычен, так значителен, что действительность блекнет рядом с этими слепящими потоками света. В рассказе Хулио Кортасара «Ночью на спине лицом вверх» герой
