медленно, к тому же без всякого энтузиазма – он должен был вот-вот отправиться в Америку.
Канарис проявил живой интерес к этим испанским частям, которые под названием «Голубая дивизия» воевали на Восточном фронте, и делал все, что мог, чтобы дружеским путем были устранены все трудности, неизбежно возникающие между испанскими и германскими войсками.
Когда Франко отказался от статуса невоюющего государства, перейдя к полному нейтралитету в 1944 году, изменения, естественно, имели сильный ограничивающий эффект на деятельность служб абвера в Испании; как раз в тот момент, когда Канарис собирался в Испанию, чтобы выяснить, что он сможет сделать для спасения ситуации, к нему пришла новость из Мадрида, что ему более не разрешается пересекать испанскую границу. Тогда он пригласил начальника испанской службы разведки Мартинеса Кампоса встретиться с ним в Биаррице, но это предложение было отклонено; и, хотя военная организация в Испании продолжала функционировать вплоть до капитуляции, настоящее сотрудничество между германскими и испанскими разведслужбами подходило к концу. Но и великие дни абвера к тому времени тоже заканчивались.
Глава 6
Балканы
Деятельность абвера на Балканах разбивается на четыре четкие фазы. Первая – когда шла борьба с британскими и французскими разведслужбами в 1939 году и первой половине 1940 года. Наиболее важным аспектом ее было предотвращение подрывной деятельности со стороны западных держав в отношении румынской добычи нефти и ее транспортировки по Дунаю. С поражением Франции британское и французское влияние было в основном ликвидировано в Румынии, Венгрии и Болгарии. Далее пришло время подготовки к Греческой и Югославской кампаниям. Третьей фазой была еще короткая кампания весной 1941 года. За ней последовал краткий период затишья, который вскоре прервался из-за постоянно растущей активности партизан. В борьбе против последних абвер оказался лицом к лицу с советской разведкой.
16 сентября 1939 года французский инженер Леон Венгер в сопровождении капитана Пьера Ангота приехал в Бухарест. Его задачей была «подготовка плана уничтожения, если возникнет такая необходимость, нефтяных скважин, нефтеперерабатывающих заводов, запасов нефти и средств ее транспортировки, а также организация путей и средств для реализации этого плана в случае, если его будет нужно привести в исполнение». Целью этой операции было, «как и в случае уничтожения, которого требовали союзники в 1916 году, лишить Германию, насколько это возможно и на максимально долгий срок, поставок нефти, которую она получала из Румынии». 18 сентября французский посол Тьерри представил господина Венгера британскому министру сэру Реджинальду Хоару. Один из многих относящихся к этому делу документов, захваченных германской армией во Франции, гласит:
«Предварительная встреча прошла вполне гладко благодаря тому факту, что среди персонала британской миссии, как и среди британских инженеров, работающих в Румынии, было много лиц, которые за двадцать лет до этого рассчитывали с тем же самым господином Венгером последствия уничтожения, которое тогда было заказано союзниками… Для эффективности намечаемые разрушения должны, насколько возможно, охватывать все отрасли нефтяной промышленности – добычу, перевозку, хранение и переработку. Доклад Нортона Гриффита от 21 января 1917 года, германские доклады о разрушениях 1916 года и факты, выявленные франко-британской комиссией 1919/21 годов, – все они показывают, что одними лишь импровизированными разрушениями невозможно достичь реально эффективных результатов».
Вышеприведенные цитаты взяты из отчета Венгера 1 октября 1939 года; несколькими днями ранее, 28 сентября, французский посол телеграфировал в свое министерство иностранных дел:
«По моему мнению, для нас блокада Дуная имела бы решающее значение, если бы мы сумели моментально и фундаментально разорвать внутреннюю водную связь между Германией и Румынией.
Представляется, что после периода сниженной активности, вызванной изменившимися условиями в результате начала войны, движение сейчас расширяется до немыслимых ранее размеров. В частности, я полагаю, что немцы намереваются перевести часть своего рейнского флота на Дунай, чтобы восполнить дефицит, который стал очевиден в румынском секторе.
…Нельзя отрицать, что прекращение перевозок по Дунаю было бы выгодно для нас по крайней мере столь же, сколь мы выиграли бы от уничтожения самой нефтедобычи, ибо в этом случае были бы парализованы перевозки нефти и зерна, а эти две статьи вместе составляют восемьдесят процентов экспорта Румынии в Германию. Идея сравнительно проста в реализации, а я в состоянии организовать все детали, необходимые для ее осуществления».
27 октября французский министр иностранных дел написал французскому послу в Лондоне Корбэну следующее:
«Наши специальные службы согласовали вместе с соответствующими британскими службами блокаду путем надлежащего уничтожения прохода кораблей по Дунаю… В то время как наши спецслужбы уже получили необходимую санкцию французского правительства, их британские коллеги все еще ожидают согласия министерства иностранных дел. Кстати, именно министерство иностранных дел впервые обратило внимание наших спецслужб на значение предлагаемой операции».
Немного погодя главнокомандующий французской армией генерал Гамелен согласился с желательностью уничтожения румынских нефтяных месторождений и в письме к военному министру Даладье заявил:
«Я предлагаю доверить выполнение этого плана господину Венгеру и считаю, что ему также необходимо присвоить звание полковника».
То, что воспоминания об уничтожении румынских нефтяных месторождений в Первую мировую войну все еще свежи в их умах и играли важную роль в планировании операций союзников, далее доказывается замечаниями французского премьер-министра Поля Рейно 27 апреля 1940 года на совещании Верховного совета, созванном в Лондоне по вопросу Норвежской кампании. На этом совещании было решено обойтись с железорудными шахтами Гелливара так же, как и с румынскими нефтяными промыслами в 1916 году, и была выражена надежда, что компенсацию убытков можно будет легко осуществить в виде денежной выплаты:
«В связи с операциями против железорудных шахт господин Поль Рейно поднял вопрос, возможно ли сделать шведскому правительству предложение, подобное тому, которое было сделано в прошлую войну румынскому правительству и которое привело к уничтожению румынских нефтяных промыслов. Он считает, что можно сделать шведскому правительству предложение какой-то фиксированной суммы как компенсации, если мы будем вынуждены уничтожить эти железорудные шахты».
С германской стороны, конечно, отлично понимали, как важны румынские нефтепромыслы для германской военной индустрии, даже в то время, когда, благодаря договору с Советским Союзом, Германия могла рассчитывать на поставки с месторождений Баку – которые, кстати, были намечены для уничтожения в планах союзников. Еще в августе 1939 года адмирал Канарис направил доклад на эту тему генералу Кейтелю после того, как один офицер Иностранного отдела абвера обратил его внимание на тот факт, что судоходство по Дунаю может быть полностью и на долгое время остановлено простым приемом – затоплением пары барж, груженных бетоном, у Железных Ворот в югославском секторе течения реки. Канарис допускал, что британцы не забыли уроков Первой мировой войны и что благодаря своим хорошим отношениям с Румынией они уже подготовились к уничтожению этого канала сообщения, а также и самих нефтяных промыслов. Поэтому возникла задача убедить румын в том, что в их собственных интересах будет зашита своей нефтяной промышленности; в конце концов, нефтяные промыслы представляют очень большую долю их национального богатства, и поэтому зашита коммуникаций с их главным клиентом – Германией – является наиболее важной задачей.
Ведение переговоров с румынами адмирал Канарис взял на себя лично. Он обратился к главе румынской секретной службы Морузову и договорился о встрече с ним, а затем сам поддерживал последующее соглашение. Морузов был ярым сторонником Антанты и таким типом балканского офицера, который Канарису в корне не нравился. Но эти два человека неплохо работали совместно, и Морузов всегда верно выполнял каждое обещание, данное им немцам.
Организация защиты нефти была устроена в ряде нефтяных фирм, контролируемых германским капиталом. Отобранные офицеры абвера были поставлены на должности инспекторов и работников, а солдаты полка «Бранденбург» были назначены охранниками. С этим ядром была связана разведывательная организация, которая распространилась на все нефтяные промыслы и задачей которой стало выявление
