отучается и по-настоящему двигаться, и нормально дышать: его дыхание делается поверхностным, его мышцы и нервы начинают киснуть и забывать, для чего они предназначены, превращаются в паразитов, живущих за счет желудка.
Огромный ущерб развитию, залог будущих гипертоний и склерозов, сокращение жизни, худосочие духа.
Этот прогульщик — полуспортсмен сегодня еще сопротивляется, но и ему уроки бессмысленного самоотравления не пройдут даром. Природа обманчиво терпелива. Далеко не всегда она протестует против насилия сразу, открытым текстом. Гораздо чаще отсроченно, как бы по другому поводу…
Симпозиум по скукологии (продолжение).
— Так вот, — Д. С. уселся поудобнее, — извините… Александр Дюма сказал после ужина в каком-то салончике: 'Если бы там не было меня, я бы сдох со скуки'. По-видимому, у него неплохо работали лобные доли мозга, как вы считаете?
— М-м…
— Это я к тому, что один из признаков нарушения лобной функции — утрата способности испытывать скуку. Есть гении, веселящие целый мир и умирающие от скуки в буквальном смысле. А лобный больной — патологически скучный человек, не чувствующий скуки. Счастливец!..
— Позвольте, позвольте. Не могу согласиться. Огромный процент человечества…
— Минутку, я не закончил. Лобные доли, говорю я, являются главным центром ОЩУЩЕНИЯ скуки, а также и главным органом борьбы с нею. Неощущение скуки достигается двумя противоположными способами. Либо самоотключение лобных центров — всякого рода балдеж. Либо, наоборот, их повышенная активность — всякого рода творчество.
— Балдеж творческий?
— Можно и так. Теперь представим себя в положении человеческого детеныша, природная психогенетическая программа которого состоит в скорейшем и интенсивнейшем развитии этих самых лобных долей.
— Но…
— Подождите, я только начал. Я говорю: ДОЛЖНА состоять, я убежден, что так и задумано. Именно потому, что такая программа в нормальных человеческих детенышей вложена, они так невыносливы к скуке и так яростно с нею борются. Лобные доли жаждут работы, чтобы развиваться. А когда не получают работы или когда с ней не справляются — тотчас же рождают внутри себя эту вот боль, называемую скукой, производят судорожные всплески, а далее тем или иным способом отключаются. Вот откуда эти внезапные приступы нелепого буйства или тупой ступор…
— Без-лобное поведение?
— Все поведение учащихся, вся история педагогики, хотел я сказать, — это история борьбы лобных долей за свое существование. По моим подсчетам, девяносто процентов бодрственного времени ребенка уходит на сопротивление скуке. Разумеется, с вариациями…
— А у взрослых?
— Еще не подсчитал. Но уже сделал вывод, что скучные взрослые — это дети, отравившиеся взрослятиной.
— Симптоматика?..
— Широчайший спектр отупения. Тоска, ищущая себе причины. Создание искусственных напряжений, от выяснения отношений на пустом месте до построения бредовых систем. Азартные игры и наркотики всяческие. Расцвет пошлости до извращений включительно. Вандализм, жестокость, садизм, самоубийства…
— Все это описывали старинные исследователи скуки ученической, экспедиционной, корабельной, армейской, тюремной…
— В семейной примерно то же. Попробуем теперь уяснить общие знаменатели. Скука всех бесчисленных видов предполагает некое замкнутое сообщество…
— Знаменитая провинциальная скука?..
—..Да, или замкнутое пространство, замкнутое время.
— Коварнейшая скука путешественников, описанная еще, кажется, Плинием Старшим…
—..Да, и скука туристов, засоряющих планету. Короче говоря, замкнутость жизни. Не обязательно внешняя, но обязательно внутренняя. В любых условиях, хоть в раю, такая вот обреченность, такая обязанность — жить, такая кошмарная необходимость. Жить, когда нет настоящей борьбы за жизнь. Когда нет истинного познания. Когда нет любви, когда нет творчества…
— Нет, короче, полноты жизни.
— И главное, осмысленности, дающей полноту и жизни самой стиснутой и суровой. Когда нет веры, соединяющей жизнь отдельную с жизнью общей, хотя бы через посредство еще только одной другой жизни, совсем маленькой, хотя бы через собачку. Вот на этот отрыв, на отторжение души от духовного тела мира она и ответствует болью…
— Похоже, мы с вами рисуем довольно заурядную картинку из жизни ребенка.
— Слава богу, сами они стараются рисовать картинки другие. Благодарение природе, дети еще играют.
— А мы им помогаем.
— Вот-вот. Одна из дьявольских услуг — организованный досуг. Скука рождается, когда умирает игра. С раннего возраста, с помощью доброго дяденьки Телевизора торопимся сделать детей пассивными потребителями интересненького, одновременно заставляя есть кашу под названием «надо». Потребляй, потребляй, глотай, для тебя все это произвели интересные дяди и тети. А потом удивляемся, почему же не развивается самостоятельность, интересы, фантазия и откуда такая избыточность эгоизма. 'Надо — пил, надо — ел, сам себе я надоел', — как сказал один мой знакомый старичок.
— Сколько ему лет?
— Семь с половиной.
— Солидный возраст, почти пенсионный. А чем болеет?
— Чем надо, тем и болеет. Мечтает заболеть чем не надо. И знаете, что еще мне сказал? Я, — сказал он, — живу очень разнообразно. Это очень скучно'.
— Что имел в виду?
— У него много разных занятий — музыкой, языками, спортом, ручным трудом и прочая. Много всяческих игр и игрушек, книжек, одежек — в общем, целый 'Детский мир'.
— От разнообразия, помнится, скучали владельцы восточных гаремов и китайские императоры. Ну а что вы посоветовали?..
— Врачебный секрет. Когда он ушел, я еще раз сказал себе, что развлекать детей — дело вредное.
— Однако ж сплошь и рядом мы видим, что дети, предоставленные себе, маются от скуки и организуют такую энтропию, что только держись… Созидательных игр, как правило, не получается. А получается…
— Тарарам и бедлам, совершенно верно. Взбешенная пустота. Но ведь это и неестественно, когда дети предоставлены только себе. Детство творчески питается Большим Миром, а Большой Мир — детством. Скука со всеми ужасами рождается, когда между детьми и Большим Миром возводятся перегородки. Так называемая учеба. Так называемые учебники. Так называемые уроки. Так называемые детские площадки.
— Но ведь все это как раз для того, чтобы они не скучали, учились быть взрослыми.
— Совершенно верно. А получается в основном насильственное удержание в роли детей. Вот и приходится учиться быть взрослыми по-своему. Посмотрите на компашки нынешних пуберов. Уже лет с тринадцати что они делают, собравшись вместе?
— Сидят балдеют.
— Подавляя в себе детство со страшной взрослой силой. Отчего и остаются так долго дорогостоящими инфантилами. Дети, разучившиеся играть.
— Как же быть?
