Первые и главные наши лекарства происходят из нас самих, вырабатываются организмом. Назвать ли естественнейшие жидкости, исцелившие исторически больше всего народу?.. Но этого нам не хватает: мы ищем лекарства в пище (чего стоит тот же мед), изыскиваем особые воды, соли и минералы. Ищем траву, коренья, цветы, ищем зверей с необыкновенными свойствами, срезаем рога маралов, доим муравьев, давим змеиный яд. Все живое родня, мы готовы извлечь пользу из любых родственников…
Но и этого нам не хватает. Мы изучаем химическую механику своего организма, уйму сложнейших реакций и взаимодействий. Синтезируем новые, Природе неизвестные вещества, которые по расчетам, должны нам помочь. Проверяем их действие вначале на подопытных, потом на себе…
Первый вопрос.
Тише едешь — дальше будешь. Лекарство — спасательный круг утопающему. Но нехорошо, если круг сам тянет ко дну. Лекарство — артиллерийский снаряд, обрушиваемый на супостатов здоровья. Но ни в коей мере не желательно, чтобы снаряд бил по своим. Лекарство — рука упавшему, костыль — инвалиду, протез — калеке. Но плохо, если рука подается могущему подняться. (В следующий раз он, пожалуй, и не захочет встать.) Плохо, когда костыли отучают двигаться. Нельзя сделать протез души.
Если все это учитывается, то лекарство — нужнейшая вещь на свете.
Вот молодой человек в угнетенном настроении, с уймой проблем и недомоганий, отчаявшийся, кажущийся себе безвольным… Тело в пренебрежении, дух в загоне, никакого представления об ОК, девственная безграмотность в образе жизни, условия тоже не способствуют… Дать тонизирующий препарат, антидепрессант? «Иди, мальчик, глотай трижды в день, все будет в порядке»?.. Пойдет мальчик. Будет все, допустим, в порядке: настроение поднимется хоть куда. Но велика ли цена такого улучшения?..
Не его заслуга в том, не его воля. Зависимость от помощи извне, какой бы то ни было, — нет, это не то, что можно пожелать вам ли, мне ли, ему ли. Да и добро бы гарантия… Только вероятность.
С другой стороны: не назначаешь лекарство — рискуешь. А вдруг серьезнее, чем показалось?.. Не поддержишь — может упасть…
Компромисс: сперва что-то легкое, в небольших дозах. Не протез, а подвязка. Не костыль, а тросточка. Чтобы миновать кризис. Главный упор — на ОК и психологическую сторону, сообразуясь со всеми реальностями. Наблюдаешь. Если идет к лучшему, можно уменьшить дозу, еще меньше, еще…
Ну, а если к худшему, то, конечно, — спасательный круг.
При прочих равных условиях: ребенку — минимум, старику — максимум (но — полегче!). Беременной — минимум миниморум.
Уважаю гомеопатию. Сам, болея, принимаю лекарство, когда совсем уж невмоготу, в малых дозах. Предпочитаю медленное выздоровление средствами ОК быстрой искусственной «поправке», чреватой непредсказуемым разбалтыванием организма.
Но у всякого и свой характер, и свой запас сил.
Лекарства и ОК по большей части вполне совместимы.
Лишь меньшинство препаратов из числа сильнодействующих ограничивают возможности движения и пользования водою и солнцем, и ни один не ссорится с чистым воздухом и самовнушением. Ни одно лекарство не имеет права мешать питанию.
Слабое — слабее лечит, сильное — сильнее… Вмешивается, скажем, так. Любителям сильных лекарственных ощущений назначают дистиллированную воду под гипнозом — результат потрясающий.
Минимум сочетаний. Все, что говорилось о сочетаниях пищевых, справедливо и для лекарственных. Препарат плюс препарат плюс препарат… Что происходит при взаимодействии в организме, в котором все связано и ничто друг другу не безразлично? Нечто неизвестное в лучшем случае. Комбинирование препаратов — одно из величайших врачебных искусств. Есть превосходно себя зарекомендовавшие, чудодейственные комбинации; некоторые препараты нуждаются в препаратах-спутниках; но большинство лекарств друг друга не любят, и справедливо.
Старый друг лучше новых двух. Как-то еще можно понять тех, кто гоняется за модной одеждой. Но предпочитать какое-то лекарство только потому, что оно новое, — это уже не смешно. И обидно за старые, добрые, давно проверенные средства, незаслуженно забываемые. Так же как и за старые книги, за музыку, за старых людей, за добрые мысли…
Неостановима победная поступь вечно юной старушки глупости.
Лекарственная самопомощь — в каких пределах? Лучше всего — ни в каких.
Но конечно же принять несколько капель валерьянки на ночь или пососать валидол при сердечном приступе — не преступление.
Многие безрецептурные аптечные средства (аскорбиновая кислота, легкие болеутоляющие, спазмолитики и т. п.) могут применяться по личной инициативе, если только при сем присутствует маломальский опыт и здравый смысл. Также не грех, если нет возможности посоветоваться с врачом, самостоятельно возобновить лечение препаратом, которым уже лечились с успехом раньше. Нельзя только ни в коем случае назначать себе препарат, о котором узнали из медицинской литературы или на том лишь основании, что он помогает Ивану Ивановичу. Даже врачу перед подобным решением желательно посоветоваться с другим.
Особая статья — траволечение и народные средства типа прополиса, медвежьего жира, мумиё… Древний, огромный, могучий мир, малоизвестный большинству нынешних врачей, чем, к сожалению, пользуются шарлатаны. Несведующие энтузиасты действуют наугад. Может помочь что угодно — была бы вера, но…
Оборотная сторона. От незнания шаг до перестраховки. От перестраховки — до привычки чуть что хвататься за пузырек, глотать то и се. От привычки — до привыкания. От привыкания — до зависимости. От зависимости — до болезни, уже лекарственной. Начинаем глотать лекарства от лекарств…
Слишком важная и слишком сложная вещь лекарство, чтобы можно было сказать «принимайте» или «не принимайте» и на том успокоиться. Вокруг лекарств создалась целая психология.
Когда я начинал работать психиатром, в почет входили так называемые психотропные средства — новые (теперь уже относительно старые) препараты с мощным (теперь уже относительно слабым) воздействием на психику. Сообщали о фантастических результатах, говорили, что это революция в психиатрии. Казалось, еще немного, и с психическими заболеваниями будет покончено.
Психотропные средства в обиходе и нынче, их стало гораздо больше, они действуют сильнее, прицельнее, разветвленнее. Есть люди, живущие на них годами и даже десятилетиями, для них это действительно решающая поддержка. Но увлечение уже меньше. Уже поговаривают, что неплохо бы ограничиться тем-то и тем-то; что побочные эффекты иногда перевешивают эффект лечебный, что и эффект лечебный ограничивается лишь воздействием на симптомы, но не устраняет причин; что в препаратном буме забыли о таких испытанных средствах, как человеческое слово, человеческий взгляд, человеческое прикосновение…
«Только не назначайте лекарств. Наелся. Больше не могу».
Такое все чаще слышишь от пациентов. Видишь — в надежде, появляющейся в глазах, когда отодвигаешь пузырек с препаратом; в опасливом взгляде на рецептурные бланки…
Встречаются еще и такие, среди пожилых в основном, кого отпустить без рецепта никак нельзя: сочтет шарлатаном, обидится. Работает и так называемый плацебоэффект: любой препарат, даже дистиллированная водичка, действует нужным образом при надлежащем «оформлении» назначения, при авторитете и обаянии назначающего. Внушение, переходящее в самовнушение. Но и плацебо, этот давний дружок эскулапов, в последнее время как-то скисает.
Если попробовать оглянуться еще дальше назад, то можно заметить, что в лекарства особенно горячо верили в 20—30-е годы, после появления первых сильных иммунных и гормональных препаратов, и два десятилетия после войны, когда восторжествовали мощные антибиотики. Сейчас вера эта пошатнулась, хотя должно бы наоборот: никогда еще мы не знали такого изобилия лекарств — и хороших! — чуть ли не на все случаи жизни.
В чем же дело?
Люди ко всему привыкают. Всякое увлечение имеет подъем, за которым следует неизбежный спад.
