На вокзале в Новосибирске два следователя допросили каждого пассажира, и выяснилось, что никто ничего не видел. Раненую проводницу увезли на «скорой помощи», ей на смену прислали другую. В поезде было достаточно иностранцев, так что наше присутствие не привлекло к себе особого внимания. В нашем вагоне ехали голландцы, итальянцы, немцы и даже одна японская пара, ну а мы были обычными англичанами, не более того. Сыщики проверили наши документы, сошли с поезда, и мы отправились дальше.
Поезд шел среди замерзших болот, окружающий рельеф изменился, заснеженные горы и равнины сменяли друг друга. В середине дня поезд въехал на длинный ажурный металлический мост через величественный Енисей; стоянка в Красноярске продлилась полчаса. Я бы предпочел остаться в купе, но Кейра, несмотря на стужу— за окном было десять градусов мороза, — не могла усидеть на месте. Мы вышли на перрон и купили еды.
— Не вижу ничего подозрительного, — сказала Кейра, с аппетитом уплетая пирожок с капустой.
— Хотел бы я, чтобы это спокойствие продлилось до утра.
Пассажиры начали возвращаться в вагоны, я в последний раз оглянулся вокруг и подсадил Кейру на подножку. Проводница попросила нас поторопиться и закрыла дверь.
Я предложил провести последнюю ночь нашего путешествия в вагоне-ресторане. Пассажиры всех национальностей пили там до утра; среди людей мы будем в большей безопасности. Кейра согласилась со вздохом облегчения. Мы присели за столик к четырем голландцам.
— Как мы будем искать в Иркутске нашего человека? Байкал простирается на тысячи километров[14].
— Зайдем в интернет-кафе и поищем. Если повезет, выйдем на его след.
— Ты владеешь русским?
Я смотрел на весело ухмыляющуюся Кейру, и сердце у меня сжималось от любви. Но услуги переводчика нам все-таки могут понадобиться.
— В Иркутске, — продолжила она, поддразнивая меня, — мы пойдем к шаману, и он расскажет нам об этих местах и их обитателях в тысячу раз больше всех поисковых ресурсов твоего несчастного Интернета!
За ужином она объяснила мне, почему Байкал стал палеонтологическим центром. Открытие в начале XXI века палеолитических стоянок позволило доказать, что люди, за двадцать пять тысяч лет до нашей эры заселившие Сибирь, пришли в Забайкалье. У них был календарь, и они отправляли религиозные обряды.
— Азия — колыбель шаманизма. В этих местах шаманизм воспринимается как изначальная религия. Согласно мифам, шаманизм родился, когда возникла Вселенная, а первым шаманом был Сын Неба. Видишь, наши с тобой профессии связаны с незапамятных времен. Сибирским космогоническим мифам нет числа. В захоронении на Оленьем острове, что на Онеге, нашли костяную статуэтку, датируемую пятым тысячелетием до нашей эры. Она изображает шамана, возносящегося к небу в окружении двух женщин, голова его увенчана священным убором с изображением головы лося.
— К чему ты мне все это рассказываешь?
— А к тому, что здесь, как и во всех бурятских селениях, если хочешь что-нибудь узнать, следует попросить встречи с шаманом. А теперь объясни, зачем ты щупаешь меня под столом?
— Я тебя не щупаю!
— А что ты делаешь?
— Ищу путеводитель, который ты где-то спрятала. И не говори, что действительно знала все это, все равно не поверю!
— Не будь идиотом, — рассмеялась Кейра, а я принялся гладить ее бедра. — Нет у меня никакой книги под задницей! Я знаю урок назубок. Кстати, и на груди я тоже ничего не прячу! Ну хватит, Эдриен!
— Так откуда же ты все это знаешь?
— В университете я увлекалась мистицизмом, была, так сказать, весьма шаманизированной. Ладан, камни судьбы, пляски, экстаз, транс — короче говоря, период в духе
— И как же нам отыскать шамана? — спросил я, убирая руки.
— Первый же мальчишка на улице скажет тебе, где живет местный шаман, так что беспокоиться не о чем. В двадцать лет я мечтала о подобном путешествии. Некоторые полагают, что рай находится в районе Катманду, а по мне, так он где-то в этих местах, и я всегда хотела сюда попасть.
— Правда?
— Конечно, правда! А теперь я не стану возражать, если ты продолжишь и даже расширишь свои поиски, но давай вернемся в купе.
Я не заставил себя уговаривать. Рано утром я весьма тщательно обследовал тело Кейры… и не нашел ни единой шпаргалки!
Сэр Эштон пил в столовой чай и читал утреннюю газету. В комнату вошел столичный секретарь с мобильным телефоном на серебряном подносе. Эштон молча слушал собеседника, но молодой человек, против обыкновения, задержался: по всей видимости, он должен был сообщить что-то еще, но ждал, пока патрон сам заговорит с ним.
— Ну что еще? Неужели мне нельзя спокойно позавтракать?
— Начальник охраны хочет как можно скорее поговорить с вами, сэр.
— Пусть придет в полдень.
— Он ждет в коридоре, сэр. Похоже, дело очень срочное.
— Начальник охраны явился ко мне в девять утра. Что бы это значило?
— Думаю, он сам вам обо всем сообщит. Мне было сказано, что дело не терпит отлагательств.
— Так не болтайте, а впустите его и, боже правый, подайте нам горячий чай вместо теплой бурды, которую принесли мне. Поспешите, раз уж дело срочное!
Секретарь удалился.
— Что случилось? — отрывистым тоном спросил сэр Эштон.
Начальник охраны молча вручил ему конверт. Эштон распечатал его: внутри лежали фотографии. На одной был запечатлен Айвори, сидящий на скамейке в скверике напротив его дома.
— Что этот болван тут делает? — спросил Эштон, подходя к окну.
— Снимки сделаны вчера, во второй половине дня, сэр.
Эштон задернул шторы и повернулся:
— Если старому безумцу правится кормить голубей напротив моего дома, это его проблема. Надеюсь, вы побеспокоили меня в неурочный час не из-за этой глупости.
— На первый взгляд операция в России завершилась так, как вы того хотели.
— Так почему было не начать с этой прекрасной новости? Выпьете чаю?
— Благодарю, сэр, я должен идти, у меня много дел.
— Подождите секунду! Почему вы сказали «на первый взгляд»?
— Наш человек вынужден был покинуть поезд раньше запланированного момента, но он абсолютно уверен, что «достал» обе цели.
— Можете быть свободны.
Мы с радостью покинули Транссибирский экспресс, где спокойно провели только последнюю ночь.
Проходя через здание вокзала, я настороженно оглядывался, но не заметил ничего подозрительного. Какой-то парнишка торговал из-под полы сигаретами, Кейра предложила ему десять долларов, сказав, что нам нужно к шаману, он не понял ни слова, но отвел нас к дому на старой улочке, где жил с отцом, державшим дубильную мастерскую.
