— О чем вы? На набережных нет кабин.
— Будьте любезны, затушите сигарету.
— Вы стали борцом с курением?
— Нет, но огонек могут заметить с улицы.
На набережную вышел мужчина. Остановился, облокотился о парапет.
— Это Айвори? — спросил человек за рулем.
— Нет, Папа Римский!
— Он говорит сам с собой?
— Он звонит.
— Кому?
— Не валяйте дурака! Если человек вышел из дому среди ночи, чтобы сделать телефонный звонок с набережной, значит, хочет, чтобы имя собеседника оставалось тайной для остальных.
— Так зачем сидеть в засаде, раз мы все равно не можем услышать его разговор?
— Хочу проверить одну догадку.
— Проверили? Можем ехать?
— Нет, меня интересует, что будет дальше.
— Значит, у вас есть догадка?
— До чего же вы болтливы, Лоренцо! Как только он повесит трубку, выбросит симку сотового в Сену.
— Собираетесь нырять за ней?
— Вы и впрямь круглый идиот, дружище.
— Чем оскорблять, лучше объясните, чего мы ждем.
— Узнаете через несколько мгновений.
В маленькой квартире на Олд-Бромптон-роуд зазвонил телефон. Уолтер поднялся с кровати, накинул халат и вышел в гостиную.
— Иду, иду, — закричал он, подходя к круглому столику, где стоял аппарат.
Он сразу узнал голос звонившего.
— По-прежнему ничего?
— Нет, я вернулся из Афин вечером. Он там всего четыре дня, надеюсь, скоро у нас будут хорошие новости.
— Я бы тоже хотел так думать, но не могу не тревожиться, я не спал всю ночь. Чувствую себя беспомощным, и это меня ужасает.
— Честно говоря, профессор, я тоже мало спал в последние дни.
— Думаете, он в опасности?
— Меня заверили в обратном, призвали к терпению, но видеть его в таком состоянии очень тяжело. Диагноз поставлен, это оказалось несложно.
— Я хочу знать, не покушался ли кто-то на его жизнь. Для меня это принципиально важно. Когда вы возвращаетесь в Афины?
— Завтра вечером, самое позднее — послезавтра, если не успею закончить все дела в Академии.
— Сразу же мне позвоните и постарайтесь хоть немного отдохнуть.
— Вы тоже. До свидания. Надеюсь, до завтра.
Айвори избавился от сим-карты и пошел назад. Вакерс и человек за рулем вжались в сиденья и инстинктивно пригнули головы, хотя он вряд ли мог их заметить. Через несколько мгновений силуэт Айвори исчез за углом.
— Ну что, мы можем наконец ехать? — поинтересовался Лоренцо. — Я проторчал тут весь вечер и голоден как волк.
— Придется вам еще немного потерпеть.
Свет фар разорвал завесу темноты над набережной, и к тому месту, где только что стоял Айвори, подъехала машина. Водитель вышел, перегнулся через парапет, пытаясь разглядеть что-то на берегу, пожал плечами и вернулся к своему автомобилю. Взвизгнули шины, и незнакомец скрылся из виду.
— Как вы узнали? — спросил Лоренцо.
— Гнусное предчувствие. К сожалению, теперь, когда я разглядел номер, опасения подтвердились.
— Что в нем такого ужасного, в этом номере?
— Вы действительно не понимаете или пытаетесь развеселить меня? Номерной знак принадлежит английскому посольству. Мне продолжить объяснения или вы ухватили суть?
— Сэр Эштон установил слежку за Айвори?
— Думаю, на сегодняшний вечер с меня довольно. Будьте так любезны, отвезите меня в гостиницу.
— Довольно, Вакерс, я не ваш личный шофер. Вы попросили меня посидеть в засаде, сказали, что это крайне важно, я два часа мерз в машине, пока вы в тепле и уюте пили коньяк, но узнал одно: ваш друг по неизвестной причине выбросил в Сену плату мобильника, а машина консульской службы Ее Величества почему-то следит за ним. Так что либо возвращайтесь в отель пешком, либо объясните, что происходит.
— Учитывая тьму, в которой вы блуждаете, мой дорогой Рим, так и быть, попробую вас просветить! Раз Айвори не поленился выйти из дому в полночный час, чтобы сделать телефонный звонок, значит, он принимает меры предосторожности. Раз англичане караулят у его дома, следовательно, дело, занимавшее нас все последние месяцы, отнюдь не завершено, как нам хотелось бы думать. Вы следите за моей мыслью?
— Не считайте меня глупее, чем я есть, — бросил Лоренцо, поворачивая ключ в замке зажигания.
Машина выехала на мост Мари.
— Если Айвори так осторожничает, значит, он опережает меня на ход, — продолжил Вакерс. — А я-то полагал, что сегодня вечером выиграл партию. Воистину, этот человек не перестает меня удивлять.
— Что вы собираетесь предпринять?
— Сейчас — ничего, и вы тоже не скажете ни слова о том, что узнали сегодня вечером. Еще не время. Если мы предупредим остальных, каждый начнет интриговать и возникнет взаимное недоверие, как в недавнем прошлом. Я знаю, что могу полагаться на Мадрид. А кстати, Рим, на чьей стороне окажетесь вы?
— В данный конкретный момент я нахожусь слева от вас. Это в какой-то мере отвечает на ваш вопрос?
— Необходимо как можно скорее найти астрофизика. Готов поспорить, он уже не в Греции.
— Вернитесь и задайте этот вопрос вашему другу. Если нажмете, он, возможно, сообщит вам полезную информацию.
— Думаю, Айвори известно не больше нашего. Он сегодня был очень невнимателен за игрой и вообще выглядел озабоченным — наверное, потерял след. Мы так давно знакомы, что я готов поручиться: мой старый друг что-то замышляет. Как поживают ваши китайские источники? Можете к ним обратиться?
— Зависит от того, что мы хотим узнать и сколько готовы за это заплатить.
— Постарайтесь выяснить, находится ли Эдриен на территории Китая, брал ли он напрокат машину и не расплачивался ли, на наше счастье, кредиткой за гостиницу или за что-нибудь еще.
Все было сказано, и Лоренцо за десять минут довез Вакерса по пустынному Парижу до гостиницы «Монталамбер».
— Постараюсь добиться от китайцев всего, что смогу, но потребую от вас ответной услуги, — пообещал он.
