Мы попрощались с Уолтером и в пятницу — я помню тот день, словно это было вчера, — сели в самолет, отправлявшийся в Пекин рейсом в 20.35.
Но прежде мы прошли таможню, и эта процедура превратилась в настоящий ад. Я дал себе клятву отныне при малейшей возможности избегать вылетов из аэропорта Хитроу. Кейра, доведенная до белого каления дотошностью некоторых особенно усердных служащих таможни, в конце концов вспылила. Я еле- еле успел утихомирить ее: нас уже грозили раздеть и подвергнуть более углубленному досмотру.
Самолет взлетел вовремя, и, когда мы набрали высоту, Кейра расслабилась. Я воспользовался десятичасовым перелетом, чтобы выучить несколько слов на китайском и в случае необходимости сказать «здравствуйте», «до свидания», «пожалуйста» и «спасибо». Здравствуйте кому, спасибо за что — этого я пока не знал.
Вскоре я забросил мой ускоренный курс китайского и углубился в чтение, более отвечающее моим литературным пристрастиям.
— Что ты читаешь? — спросила меня Кейра, когда мы преодолели примерно половину пути.
Я показал ей обложку и прочел вслух название книги: «О движении частиц на периферии галактик».
Она издала что-то вроде «м-м-м»; что это означало, я не понял.
— Что?
— Мне кажется, твоя книжка страшно увлекательная, — сказала она. — Думаю, по ней можно снять классный фильм, а потом и продолжение…
Она отвернулась и выключила маленькую лампочку над своим креслом.
Мы прилетели днем, измотанные долгим путешествием, ошалевшие от разницы во времени. Таможенный досмотр прошел без особых сложностей, в обычном порядке, и люди показались нам более приветливыми, чем те, «то занимались нами в Хитроу. Я попросил турагентство в Лондоне помочь с арендой автомобиля, и мне заказали внедорожник местного производства. Договор, составленный на мое имя, ждал меня в офисе проката автомобилей прямо в вестибюле аэропорта, сама новенькая, только что с завода, машина — тут же на стоянке. К счастью, внедорожник был оснащен системой спутниковой навигации. Перемещаться по Китаю трудновато, человек с Запада не в состоянии прочесть названия городов и улиц. Я ввел координаты гостиницы, где забронировал номер, и дальше просто следовал указаниям маленькой стрелочки на экране: она привела меня в центр города.
Мы ехали в густом потоке машин. Вдруг справа от нас возникла стена Запретного города. Чуть поодаль слева возвышался Мемориальный зал Мао Цзэдуна, великого вождя китайского народа, еще дальше — площадь Тяньаньмэнь, вызывавшая печальные воспоминания. Мы миновали увенчанное куполом здание Большого национального театра, современная архитектура которого резко отличалась от общего пейзажа города.
— Ты устал? — спросила меня Кейра.
— Не очень.
— Может, поедем прямо в Сиань?
Мне, как и ей, не терпелось продолжить поиски. Но от пункта назначения нас отделяла добрая тысяча километров, и ночевка в пекинском отеле помогла бы нам восстановить силы.
Невозможно оказаться рядом с Запретным городом и не взглянуть на него. Мы забежали в гостиницу, чтобы переодеться. Из комнаты я слышал, как льется вода в ванной, где Кейра принимает душ, и это журчание вдруг наполнило меня ощущением счастья, и разом улетучились все тревоги, едва не заставившие меня отказаться от этой поездки.
— Ты здесь? — спросила она меня через дверь. — Да, а что?
— Ничего…
Я боялся, что мы заблудимся в лабиринте улиц, как две капли воды похожих одна на другую. Такси высадило нас у парка Цзиншань. Никогда прежде мне не доводилось видеть такого великолепного розария. Перед нами был каменный мост, перекинутый через водоем. Как и сотни других туристов, гулявших здесь в течение дня, мы прошли по мосту и, как сотни других туристов, взявшись за руки, отправились гулять по аллеям парка. Кейра обняла меня.
— Я счастлива, что мы приехали сюда, — призналась она.
Если бы можно было остановить время, я остановил бы его именно в то мгновение, Если бы можно было повернуть время вспять, я повернул бы его именно в ту минуту, когда мы стояли возле куста белых роз, на аллее парка Цзиншань.
Мы вошли в Запретный город через Северные ворота. Мне пришлось бы исписать сотни страниц этого дневника, чтобы рассказать обо всех красотах, открывшихся нашему взору: старинные дворцы, пережившие не одну правящую династию, императорский сад, где прогуливались прекрасные наложницы, павильон Вечной Весны, замысловато изогнутые кровли, приютившие золотых драконов, бронзовые цапли, навеки застывшие подняв клювы к небу, мраморное кружево лестниц. Под большим старым деревом на скамейке сидела пожилая китайская пара; они хохотали неведомо почему, не желая или не имея сил сдержаться, обмениваясь непонятными нам словами и переглядываясь, и в их глазах светилась удивительная теплота и понимание.
Мне хотелось бы верить, что и по сей день они приходят в Запретный город, садятся на ту же скамью и вместе чему-то смеются.
На нас навалилась усталость. Кейра едва держалась на ногах, да и я уже бодрился из последних сил. Мы вернулись в гостиницу.
Мы проспали допоздна и, наспех позавтракав, выехали из Пекина. Впереди нас ждал долгий путь, и я сомневался, что нам хватит одного дня, чтобы преодолеть такое расстояние.
За городом расстилались поля — поля без конца и края, мы все ехали и ехали вперед, а горы на горизонте, казалось, ничуть не приблизились к нам. У нас за спиной остались уже три сотни километров, время от времени мы проезжали через промышленные городки, выросшие посреди пустоты и скрашивавшие монотонность плоской равнины. Мы остановились в городке Шицзячжуан и залили полный бак бензина. На автозаправочной станции Кейра решила купить нечто, слегка напоминающее хот-дог, только она так и не сумела определить, из чего была сделана вложенная в булочку сосиска. Я отказался попробовать, а вот Кейра, со смаком откусывая Очередной кусочек, изображала крайнее удовольствие. Через пятьдесят километров моя пассажирка изменилась в лице, побледнела, и мне пришлось спешно тормозить у обочины. Согнувшись пополам, Кейра сбежала вниз по откосу; через десять минут она вернулась и взмахом руки приказала мне воздержаться от комментариев.
Чтобы справиться с тошнотой, о причине которой я обещал больше не упоминать, она села за руль. Когда мы достигли Янцюаня, а это был уже четырехсотый километр нашего пути, Кейра заметила вдали на холме несколько каменных домиков, — по-видимому, заброшенное селение, решила она. И попросила у меня разрешения съехать с шоссе и повернуть на грунтовую дорогу, идущую вверх по склону холма. Мне порядком надоел асфальт, к тому же нам наконец представился подходящий случай испробовать, на что способна наша полноприводная машина.
По выбоинам и кочкам мы добрались до деревушки. Кейра оказалась права: здесь давно никто не жил, дома лежали в развалинах, даже те, что сохранили остатки кровли. Мрачная атмосфера этого места не располагала к приятной экскурсии, но Кейра уже понеслась вперед, и мне ничего не оставалось, как последовать за ней по старым улочкам этого призрачного селения. В центре деревни, там, где раньше, по- видимому, располагалась центральная площадь, сохранился водопойный желоб и деревянное строение, лучше других домов выдержавшее натиск времени. Кейра присела на ступеньки.
— Что это? — спросил я.
— Это старинный конфуцианский храм. В Древнем Китае многие следовали учению Конфуция, мудрость Учителя освещала путь не одного поколения китайцев.
— Может, войдем? — предложил я.
Кейра поднялась и подошла к двери. Она легонько ее толкнула, и дверь распахнулась.
— Конечно, войдем! — весело ответила она.
