– Это одна из последних его картин. Обратите внимание на особенный угол изображения. Такие сцены – большая редкость. Владимир использовал возвышение, чтобы придать своему зрению глубину. Фотограф на его месте поступил бы так же.
– А вы заметили, что у стола нет ни одной женщины? Каждый второй стул пустует.
– Он никогда не писал женщин.
– Женоненавистник?
– Безутешный вдовец.
– Я вас проверяла! Ладно, идёмте, мой желудок сердится, когда я надолго о нём забываю.
Клара включила систему видеонаблюдения и сигнализации, потушила свет и заперла дверь. Питер все ещё прогуливался по тротуару. Он сделал им знак, что сейчас закончит телефонный разговор и присоединится к ним.
– У вашего друга вечная батарейка? Или он каким-то образом питает свой телефон от батарейки собеседника?
– В нём такой избыток энергии, что он сам подзаряжает телефон.
– Готова в это поверить. Идёмте, это здесь, рядом.
Джонатан и Клара перешли улицу, вошли в японский ресторанчик и сели за отгороженный от зала столик. Джонатан подал Кларе меню. Как раз в этот момент в заведение шумно ввалился Питер.
– Симпатичное местечко! – похвалил он, садясь. – Извините, что заставил ждать. Я думал, что из-за разницы во времени бостонская контора ещё не открылась, но они там ранние пташки.
Ты проголодался? – спросил Джонатан, давая меню другу. Питер открыл меню и сразу положил его на стол с огорчённым видом.
– Вы действительно любители сырой рыбы? Лично я предпочитаю блюда, заставляющие забыть, что они приготовлены из живых созданий.
– Вы давно знакомы? – с любопытством спросила Клара.
Обед удался. Питер пустил в ход весь свой шарм и то и дело заставлял Клару хохотать. Он тайком нацарапал на бумажной салфетке несколько слов и сунул её Джонатану. Тот развернул записку на коленях, прочёл, скомкал и уронил на пол. С другой стороны улицы из окна галереи на них смотрела, озарённая лондонским небом с бегущими облаками, картина старого русского художника, навечно запечатлевшая давно прошедшее лето.
После обеда Питер отправился в контору «Кристиз», а Джонатан вернулся с Кларой в галерею. Там, сев перед картиной на табурет, он провёл всю вторую половину дня. Он изучил через лупу каждый её квадратный сантиметр и тщательно записал в большой блокнот все свои умозаключения.
Питер отправил в галерею фотографа, явившегося в конце дня и приступившего к установке своей аппаратуры. По бокам' картины раскрылись на треногах большие зонты, соединённые проводами с профессиональной камерой шесть-на-шесть.
В вечерних сумерках витрина стала ритмично озаряться вспышками. С улицы могло показаться, что внутри галереи разразилась гроза. В конце рабочего дня фотограф убрал свои принадлежности в заднюю комнату и попрощался с Джонатаном и Кларой. Назавтра он пообещал приехать в тот же час, чтобы заняться второй картиной. Пока Клара закрывала за ним дверь, Джонатан покончил с идентификацией подписи под картиной. Это действительно был «Загородный обед» Владимира Рацкина, выставлявшийся в Париже в начале века, а потом, перед войной, в Риме. Картина займёт место в следующем издании каталога работ художника с подробными комментариями.
Джонатан уже давно чувствовал недомогание из-за разницы во времени. Он предложил Кларе, которой как будто пора было закрывать галерею, свою помощь. Она поблагодарила, но сказала, что ещё не все сделала, и проводила его до дверей.
– День вышел замечательный, – сказал он, – я вам очень признателен.
– Моя роль совсем невелика, – тихо ответила она, – благодарить надо его. – И она указала на картину.
Ступая на тротуар, он уже с трудом сдерживал зевоту, тем не менее сделал над собой усилие и со значением посмотрел на Клару.
– Я собирался задать вам тысячу вопросов.
Она улыбнулась.
– Кажется, у нас будет на это целая неделя. А пока ступайте спать, я весь день удивлялась, как вы умудряетесь держаться на ногах.
Джонатан попятился и помахал ей на прощание рукой. Она ответила ему тем же. Рядом затормозило чёрное такси.
– Спасибо, – сказал Джонатан, залез внутрь и ещё раз помахал ей из окна.
Клара вернулась в галерею, заперла дверь и, подойдя к окну, задумчиво проводила такси взглядом. Начиная с обеда её занимал ещё один вопрос: не встречалась ли она с Джонатаном раньше? Эта мысль не давала ей покоя. Когда он разглядывал картину, сидя на табурете, ей показались знакомыми некоторые его жесты. Но сколько она ни ломала голову, связать это ощущение с каким-то местом или датой не удавалось. Она пожала плечами и села за письменный стол.
Войдя в свой гостиничный номер, Джонатан увидел на телефоне мигающую красную лампочку. Он положил сумку, снял трубку, нажал кнопку звуковых сообщений. Раздался голос Питера, энергичный, как всегда. Их обоих приглашали на вернисаж, за которым последует ужин в модном ресторане – с «нормальной, вареной едой», как не преминул уточнить Питер. Он назначал Джонатану встречу в холле в 9 часов вечера.
Джонатан предпочёл не признаваться себе, что слегка разочарован, и тоже оставил звуковое сообщение на телефоне Питера. Его одолела усталость, лучше он хорошенько выспится, они встретятся