сам. Джулия уже мчалась к двери, и он крикнул ей вслед, чтобы она позвонила ему, когда пожар будет потушен.
Джулия как сумасшедшая взбежала наверх, ворвалась в квартиру и увидела недвижное тело отца, распростертое прямо посреди гостиной.
— Где пульт? — выкрикнула она, с грохотом захлопывая дверь.
— Что? — спросил вконец растерянный Адам.
— Такая коробочка с кнопками… то есть в данном случае с одной кнопкой… ну, пульт, пульт… Ты хоть понимаешь, что это такое? — ответила она, торопливо оглядывая комнату.
— Твой отец лежит без сознания, а ты хочешь смотреть телевизор? Нет, я звоню в «скорую», и пускай они присылают сразу две машины.
— Ты здесь к чему-нибудь притрагивался? Как это случилось? — спросила Джулия, торопливо выдвигая один за другим ящики стола.
— Да я ничего особенного не сделал, просто мы кое-что обсуждали с твоим отцом… которого похоронили на прошлой неделе, — согласись, что это довольно странная ситуация.
— Об этом после, Адам, ты еще успеешь блеснуть остроумием, а сейчас нужно срочно его спасать.
— Какое тут остроумие! Может, ты все-таки объяснишь мне, что происходит? Или скажи хотя бы, что мне все это снится, что сейчас я проснусь у себя в постели и смогу посмеяться над этим кошмаром…
— Вначале я тоже говорила себе именно это!.. Черт возьми, да куда же он задевался?
— Что ты ищешь?
— Папин пульт.
— Ну хватит, я иду звонить в «скорую»! — объявил Адам, направляясь к телефонному аппарату в кухне.
Джулия раскинула руки, преградив ему путь:
— Никуда ты не пойдешь, сперва расскажи мне подробно, как это случилось!
— Да я уже говорил! — взорвался Адам. — Твой отец открыл мне дверь (можешь себе представить мое изумление!) и впустил меня в комнату, пообещав объяснить, как он здесь очутился. Потом он велел мне сесть, и в тот момент, когда я усаживался на этот вот диван, он вдруг прямо на полуслове рухнул на пол.
— Диван! Уйди с дороги! — Джулия оттолкнула Адама так, что он упал.
Она лихорадочно перебрала диванные подушки и облегченно вздохнула, найдя наконец то, что искала.
— Ну так я и думал, ты просто-напросто спятила, — пробормотал Адам, вставая на ноги.
— Господи, сделай так, чтобы он сработал! — взмолилась Джулия, схватив коробочку с белой кнопкой.
— Джулия! — завопил Адам. — Ты мне объяснишь, черт подери, что это за игры, или нет?
— Замолчи! — ответила она, еле сдерживая слезы. — Сейчас не время для бесполезных разговоров, через две минуты сам все поймешь. Ох, боже мой, хоть бы ты понял… хоть бы это сработало…
Повернувшись к окну, она умоляюще взглянула на небо, зажмурилась и нажала кнопку на коробочке.
— Вот видите, милый Адам, не все на свете выглядит так, как есть на самом деле… — произнес Энтони, открыв глаза, но тут же осекся: он увидел посреди гостиной Джулию.
Он кашлянул и поднялся; между тем Адам упал как подкошенный в кресло — очень кстати стоявшее рядом и радушно открывшее ему свои объятия.
— Фу ты дьявол! — продолжал Энтони. — Который теперь час? Разве уже восемь? Как незаметно время бежит, — добавил он, отряхивая от пыли рукава.
Джулия метнула на него ненавидящий взгляд.
— Пожалуй, я вас оставлю, — смущенно продолжал Энтони. — Вам наверняка нужно о многом поговорить. Дорогой мой Адам, выслушайте внимательно все, что Джулия вам расскажет, и не прерывайте ее. Сначала вам будет трудно поверить, но если вы как следует вдумаетесь, то, уверяю, вам многое станет ясно. Еще минутку, сейчас я найду свое пальто и исчезну…
Энтони снял с вешалки габардиновый плащ Адама, на цыпочках пробрался по комнате к балкону, чтобы взять забытый у окна зонтик, и вышел.
Для начала Джулия указала Адаму на деревянный ящик, по-прежнему торчавший в центре гостиной, а затем попыталась объяснить необъяснимое. Теперь уже она сама без сил упала на диван, в то время как Адам, вскочив на ноги, нервно прохаживался по комнате.
— Ну что бы ты сделал на моем месте?
— Понятия не имею — знать бы еще, где оно, мое место! Ты мне лгала целую неделю, как же ты хочешь, чтобы я теперь поверил в эту байку?!
— Адам, если бы твой отец позвонил к тебе в дверь на следующий день после своих похорон, если бы судьба подарила тебе такой шанс — провести с ним еще немного времени, шесть дней после его смерти, чтобы вы могли сказать друг другу все, о чем прежде молчали, чтобы вместе вспомнить и объяснить все тайны твоего детства, неужели ты не ухватился бы за такую возможность, неужели не отправился бы в такое путешествие, даже если бы оно выглядело полным абсурдом?
— Мне казалось, ты ненавидела отца.
— Я тоже так думала, а вот теперь, как видишь, мечтаю провести с ним еще хоть несколько минут. Я ведь все это время говорила с ним лишь о себе, а сколько других вещей, касавшихся его самого, его жизни, мне так и не довелось узнать! Я впервые смогла взглянуть на него глазами взрослого человека, почти свободного от прежнего, детского эгоизма. Я поняла, что, хотя мой отец не безгрешен, как и я сама, это совсем не означает, что я его не люблю. И я подумала, что если мои дети будут столь же терпимы, то, может быть, и я однажды решусь стать матерью.
— Какая очаровательная наивность! Отец руководил твоей жизнью с самого твоего рождения — ведь именно так ты говорила мне в тех редких случаях, когда вспоминала о нем? Предположим, что эта дикая история — правда; тогда это означает, что ему удалось невероятное — продолжать делать то же самое после своей смерти. Ты ровно ничего не разделила с ним, Джулия, ведь он — машина! Все, что он мог тебе сказать, было в нем запрограммировано. И ты попалась на эту удочку! Никакой диалог между вами невозможен, это был монолог. Ты же сама создаешь вымышленных персонажей. Разве ты даешь возможность своим маленьким зрителям общаться с ними? Конечно нет — ты попросту предвосхищаешь желания детишек, заставляя зверей говорить то, что насмешит или утешит ребенка! Твой отец на свой лад прибег к той же уловке. И лишний раз обошелся с тобой как с послушной марионеткой. Ваше чудесное недельное путешествие вдвоем — всего лишь жалкая пародия на встречу после долгой разлуки, его появление — всего лишь мираж. И вот ты, всегда тосковавшая по любви, которой он тебя обделил, угодила в эту ловушку! Впрочем, это была не первая его удачная попытка — если вспомнить, как искусно он расстроил нашу свадьбу.
— Не смеши меня, Адам, не мог же отец умереть специально, чтобы разлучить нас.
— Скажи, Джулия, где вы с ним провели эту неделю?
— А какая разница?
— Не хочешь говорить правду, не надо, — Стенли сделал это вместо тебя. Только не вини его, он просто был мертвецки пьян. Ты же сама как-то сказала мне, что он не способен устоять перед хорошим вином, а уж я позаботился выбрать одно из лучших. Я не задумался бы даже выписать такое из Франции, лишь бы разыскать тебя и понять, почему ты бегаешь от меня и должен ли я по-прежнему тебя любить. Джулия, я мог бы ждать хоть сто лет, чтобы жениться на тебе. Но сейчас в душе у меня — просто выжженная пустыня.
— Адам, я могу все тебе объяснить.
— Значит, теперь можешь? А когда ты пришла ко мне на работу и объявила, что уезжаешь в путешествие? А на следующий день, когда мы буквально на час разминулись в Монреале? А в другие дни, когда я без конца звонил тебе и ты не брала трубку и не отвечала на мои послания? Ты решила отправиться
