чтобы ложились волной, как у нее, а не как у меня, сикось-накось».
А еще, как ты, умоляла: «Научи улыбаться — улыбка-то у меня вымученная, резиново-каменная, сикось-накось. А еще чуть побольше этого, поменьше того… В общем, сделай так, Господи, чтобы я нравилась ну хоть кому-нибудь, хоть бы только себе самой!.. А еще сделай так, чтобы с теми, кто нравится мне, я не была такой фантастической идиоткой…»
Такой я моментально делалась не только с мальчишками, но и с девчонками, если восхищена… Важнее всего было, как подруга Марьяшка ко мне относилась — а как она могла относиться к тихому крокодильчику, переполненному молчаливой завистью?
«Я завидую, да, Господи, я завидую, но я ее обожаю, я жизнь ей отдам, только вот зачем ей моя жизнь?.. Так люблю восхищаться, обожать — но почему же за это такое наказание?
Я ведь все-таки не идиотка, я просто дура, каких много, но почему я должна из-за этого так страдать?!
Сделай так, Господи, чтобы те, кто на меня обращает внимание, не превращали меня в сломанную заводную куклу, у которой дергается то рука, то нога, то глаз, чтобы с теми, кому я вдруг со страху понравлюсь или только подумаю, что — а вдруг?! — у меня не происходил в тот же миг этот провальный паралич всех естественных движений, всех чувств и мыслишек, не говоря уже об улыбке…»
В общем, тебе все ясно. С обострениями и рецидивами. Еще неделю назад, вылезая из тачки, поймала на себе взгляд молодой раскрашенной павианихи в игольчатых джинсах. Взгляд говорил: «Ну и уродина же ты кирпичная, ну и макака берложная. Напрасно тебя природа произвела». Денька два после этого не было аппетита жить.
…Шли меж тем времена. Дурой не перестала быть, нет, и не похорошела, но шло развитие… По счастью, не успела я слишком уж основательно влюбиться в свои переживания — отвело, вынесло…
Закончила мединститут, стала врачом и увидела очень многих других разнесчастных дур.
Не скажу, чтобы от себя совсем отнесло, нет, долго еще оставалась все той же вокругсебякой. (Этот мой научный термин примерно равен понятиям «эгоцентризм», «эгоизм», «ячество», «яйность». Можно принять, что мужчины яки и бяки, а женщины вокругсебяки. Разница в том, примерно, что женщина в каждой стенке зеркало видит и себя в нем, а мужчина в зеркале стенку не замечает, о которую и бьется вооруженной головой.)
Но обнаружила с облегчением неисключительность свою. Расширила кругозор судеб, характеров, способов жить и чувствовать.
Узнала чужие трагедии, а в собственных замечать стала смешное… Открылось, как смела и щедра жизнь в своих возможностях, как фантастична.
И как трусливо, подражательно и фальшиво живет наш женский полк (словцо моей бабушки), как мало и тускло видит, как неизобретателен и ограничен, как не умеет и не желает мыслить, как рожает и воспитывает себе под стать мужичков, отчего и воет.
Узнавала и редкие, но в высшей степени закономерные случаи, когда не имеющие, казалось бы, никаких шансов блистательно выигрывают поединки с судьбой. И обратные, очень частые, когда те, кому дано все и более, проигрывают в пух и прах.
Специальностью моей стали женские поединки. Акушерство и гинекология. Исток жизни и смерти, плодоносная тьма, таинство живорождения. Хотела действовать, помогать — и познать сокровеннейшее, самое слабое наше и самое сильное.
Сколько дежурств отстояла, сколько спасла, сколько потеряла — не счесть. Проклинала выбор свой не единожды. Теперь знаю — женский поединок один: против себя (мужской — тот же).
А сама продолжала хотеть нравиться и сейчас хочу. Нравиться, боже мой, почему же нет, если так хочет моя природа?.. Нравиться мужчинам, нравиться женщинам (так же и стократ важно, мужчины не верят и не поймут никогда), нравиться собакам, нравиться детям — нравиться себе чтобы — да, Светик, да!..
В этом жизнь женщины, и Земля вокруг Солнца вертится потому, что нравиться ему хочет. И вот потому именно хочу подсказать тебе то, что мне подсказано жизнью:
ХОЧЕШЬ НРАВИТЬСЯ — НАУЧИСЬ НЕ НРАВИТЬСЯ
«Что-что?.. Очередной бальзам для неудачниц?..»
Нет, Светик. Спасение.
Ты, наверное, знаешь: во многих странах выпускают специальные дамские журнальчики. Для девушек, для молодых жен, для матрон разных комплекций. Как правило, отменно бездарные, содержанием серые невпроворот, изданьица эти имеют повышенный спрос, не залеживаются. Потому что издатели худо- бедно знают своих потребительниц, и того более: созидают их, потребности культивируют. Практичность прежде всего.
Моды, кройка-шитье-вязание, чуть-чуть о мужчине, последние кулинарные рецепты, психология, нельзя нынче без науки такой, предпоследние новости о любви, интимные нравоучения, гигиена того-сего, из жизни артистов, косметика и массаж, стишочки…
Если всю эту бодягу свести к корню, к вопросу, кому пудрят мозги? — то ответ вот: тем, кто желает нравиться; тем, кто не потерял надежды; и кому не терпится, кому подавай.
Помнишь, в школе по русскому проходили наречия, оканчивающиеся на «ж» без мягкого знака?..
Дабы облегчить усвоение, придумала на уроке:
Клиентуры этой никогда не убудет. Обязана нравиться сестра наша, чтобы счастливой быть, куда ж деться. И уж как для нас, бедолаг, стараются советчики опытные, как со всех сторон наставляют, подсказывают, разжевывают.
А уж насчет смайлов, улыбочек этих — тома, тома, глыбы улыбоведения. Все больше средств счастья, общедоступных, проверенных, на все случаи.
…Так вот, Светик, все это чушь. Парфюмерия бесполезна, косметика не помогает, прически бессмысленны, шмотье не спасает, интимные нравоучения усугубляют крах. Средств счастья нет и не может быть. Надежда — враг номер один. Коварнейший.
НЕ НРАВИТЬСЯ НАДО, ЧТОБЫ СЧАСТЛИВОЙ БЫТЬ, А НАОБОРОТ, СЧАСТЛИВОЙ БЫТЬ, ЧТОБЫ НРАВИТЬСЯ.
Вот и весь секрет. Быть счастливой. Да, сразу так, в точности по Пруткову — самоавансом. Как это, как это?.. Ни с того ни с сего?! Что я, псих?.. На каком основании?.. А вот безо всяких. Независимо ни от чего. Счастье никогда не имеет никаких оснований, даже самое обоснованное. Никаких, кроме себя. А несчастность — свойство не притягательное, можно и не доказывать, да?..
И притвориться счастливой нельзя никак, лучше и не пытаться. Слушай меня внимательно!
ХОЧЕШЬ НРАВИТЬСЯ — НАУЧИСЬ НЕ ХОТЕТЬ НРАВИТЬСЯ
Ты в недоумении. Не нравиться — не проблема, особенно если есть врожденное дарование, но как же это не хотеть нравиться? Что за чушь, а природа? И вообще, разве возможно?
Возможно, Светик. Возможно, притом что одновременно и хочешь нравиться, и прежде всего себе. Разве редкость — противоположность желаний в единый миг?.. Не знаю, как у мужчин, а у нас — норма.
Так ли редки положения, когда это действительно необходимо — не хотеть нравиться?
Представь, что ты вынуждена иметь дело с мужеобразными роботами-козлами, и у них при нажатии красной кнопки срабатывает опасный рефлекс приставания к женщине. Старайся не нажимать эту кнопку, старайся им не нравиться!..
Упомянутая Марьяшка, школьная моя богиня, жила под любовной бомбежкой с пятого класса. Красавица, умница, существо диковинной чистоты, гениально пела в одиночестве (я подслушала один раз). Не могла я представить себе тогда, что это чудо женственности обречено на страдания и что вместо нее счастливым станет чудовище по имени я.
Мне было известно больше, чем другим; но и я лишь много лет спустя поняла, какой страшной и одинокой была ее жизнь при этой потрясающей внешней завидности. Обступали без продыху, домогались разные-всякие, и прежде всех, конечно же, наглецы, убежденные, что конфетка эта обязана пожелать,
