Траматология любви

Не чаял, что столько потом других, не своих любовей буду встречать, привечать, пригревать, как путников придорожный приют, изучать как учебники, лечить как больных…

Нет, не вас, счастливцев, победительно подставляющих себя завистливым взглядам. Собратьев и двойников ваших, которые весной сидят дома и предаются тоске. Тех бедолаг, что в смятых записочках, присылаемых мне на выступлениях, зашифровывают свою любовь именем «несч». Почему именно это слово столь настойчиво сокращают?.. Наверное, из-за боли, которую хочется сократить, унять…

Наркотик для двоих?

— Моя подруга недавно плакаласъ мне, что ее любимый не выносит, когда она звонит ему на работу или домой (он не женат, нет), при этом право вызвать ее в любое время дня и ночи к себе он оставляет за собой.

И подруга моя бежит, как собачка, не смея ему перечить. Я ей сказала, что это у него не любовь — просто в расписании дня рядом с графой «два раза в неделю спортзал» у него отведено место под «три раза в неделю секс».

А подруга обиделась — она считает себя рабой любви и носится со своим несчастным состоянием. Почему столь многие мечтают о сладких цепях любовной зависимости?

— Наверное, потому, что это один из самых сильных, если не сильнейший из природных наркотиков, который мы носим всегда с собой, но который можно принимать только вдвоем. А еще потому, что любовь — смысл жизни. Точней: один из главнейших смыслов, превосходящий значением даже свободу, которая есть только возможность любви.

Чужой для всех, ничем не связан,
Я думал: вольность и покой
Замена счастью.
Боже мой!
Как я ошибся, как наказан.
Нет, поминутно видеть вас,
Повсюду следовать за вами,
Улыбку уст, движенье глаз
Ловить влюбленными глазами,
Внимать вам долго, понимать
Душой все ваше совершенство,
Пред вами в муках замирать,
Бледнеть и гаснуть… вот блаженство!

Узнаете? — Из «Евгения Онегина».

Мечта о любовной зависимости, выраженная на века онегинскими строфами. И в самой этой мечте уже она и есть — живая зависимость жизни от жизни, добровольное рабство.

Я знаю: век уж мой измерен;
Но чтоб продлилась жизнь моя,
Я утром должен быть уверен,
Что с вами днем увижусь я…

Кажется, все существование имеет истоки и вершины в любви. Но все-таки далеко не все человечество живет любовью и принимает ее за смысл жизни.

Некоторые, едва обжегшись, окружают себя непроницаемой броней, а другие даже и не входят никогда в это огненное пространство… И живут другими ценностями. Я могу назвать и великое множество обычных людей, и многих гениев, среди них Леонардо, для которых любовь — не приоритет.

А мне кажется, что у многих из тех, о ком вы говорите, просто другой градус и фокус любовного горения. Не верю я, что можно жить хотя бы без глотка влюбленного состояния, пусть не к противоположному полу, а хотя бы к животным, искусству, науке, себе, на худой конец…

Разумеется! Когда мы понимаем любовь как состояние души, как мироотношение, мирочувствие, а не только как замыкание всех желаний и помыслов на одной конкретной персоне, то это уже выход в другие измерения.

Почему же одни боятся любви, а другие страшатся пребывать в состоянии «безвлюбленности»?

— Да, полчеловечества ищет любовь, а другие полчеловечества — не знают, как от нее избавиться или ее избежать, между Сциллой и Харибдой… Вот один из типичных образчиков этой обычной двойственности, присущей почти всем.

ВЛ, я ваша коллега, и мне стыдно признаться, что я не могу совладать с привязанностью к человеку, того не стоящему. Уже третий раз я влюбляюсь в мужчину, который меня не любит, относится потребительски, унижает… Неужели я мазохистка?. А какие—то мгновения кажется, что я сознательно выбрала это, что любовь приближает меня к Богу… Потом реальность в очередной раз вытирает об меня ноги, и я проклинаю день, когда встретила своего подонка… Что с собой делать? Я не хочу страдать, но и не могу не страдать. Боль любовной зависимости невыносима, а без любви не могу..

Коллега спрашивает, как ей избавиться от зависимости, от которой ей не хочется избавляться. В шахматах такое положение называется «цугцванг» — двойная угроза, между львом и крокодилом…

В любовном цугцванге — прозвучит ли это утешительно, я не знаю — живет примерно восемьдесят процентов любвеспособного населения мира.

«Чем глубже мои страдания, тем сильнее привязанность. Зачем эти бессмысленные страдания и бессмысленная привязанность? Отчаянно пытаюсь избавиться, обезболиться… Но отторжение пробуждает когтистого внутреннего зверя, воющего в ледяной пустынной Вселенной..

И этот зверь может свершить все, что угодно, если ему не помешать… Что делать, если разум все понимает, но сердце и душа живут иной жизнью?

Людмила.

Если разуму кажется, что он «все понимает», — ответил я Людмиле, — то это его заблуждение, и стоит попытаться еще что-то понять.

Если сердце и душа «живут иной жизнью», нежели разум, то, значит, человек живет жизнью не цельной, раздробленной, не вполне своей. Если привязанности и страдания переживаются как бессмысленные, значит, смысл жизни еще не осознан или не создан.

Оценить жизнь может лишь господин души — Внутренний Бог. И знаменитый вопрос «что делать» следует заменить на «кем стать».

Мы боимся любви потому, что любовь — это страшная роковая сила; потому что любовь в состоянии и определить судьбу, и сломать ее; потому что любовь — наркотик, который и оживляет, и убивает…

А без любви жить боимся, потому что прожить без нее — значит проспать пир, прозевать счастье — не состояться, не осуществиться, не познать сокровенное, не продолжиться, не ощутить солнца..

Для вас это, наверное, штатная профессиональная ситуация — безответная любовь одного человека к другому… Как избежать неразделенной любви? Есть ли от этого средство?