— О-о! — простонал Джо. — Ладно. Средняя кнопка. И поаккуратнее.
Мимо с воем пронеслась «скорая помощь».
Розмари глубоко вздохнула и расслабилась на ковшеобразном сиденье.
Дикторша рассказывала о залитых водой подвалах Адской Кухни[16] , об остановленных поездах метро. О пожаре на Уэст-Хьюстон-стрит — за четыре дня до Рождества два человека погибли, десять семей осталось без крова.
Розмари печально вздохнула и покачала головой. Мимо, сверкая мигалкой, проехала еще одна полицейская машина.
— Ты как?
— Да так себе.
— Энди, — сказала она, положив руку на спинку сиденья, а сверху опустив подбородок, — Фил тебе никого не напомнил?
Он промолчал.
— Лея Фаунтин. Глаза, челюсть…
— Да, ты права.
— Ого-го!
Она повернулась. «Альфа-ромео» остановился у светофора перед Коламбус-Секл. Впереди и слева кружились, мигали, сверкали красно-бело-янтарные огни.
— О, Боже… — произнесла она. Джо похлопал ее по бедру, прикрытому полой плаща.
— Возможно, ничего серьезного, — сказал он. И не убрал руку.
Энди рассмеялся:
— Бомбы боятся. «Лютеране против Лютера».
— Рада, что тебе лучше, — проговорила Розмари, косясь на полыхающие огни.
Джо убрал руку с ее бедра и врубил первую передачу.
— Что происходит? — спросил Джо через окно. Полицейский, пропустивший машину к воротам гаража, сгорбился и ответил:
— Убийство, больше ничего не знаю. Люблю вас, Розмари!
Они поехали по спиральному спуску — вниз, вниз, вниз. Джо остановил машину перед охранницей в форме, та обошла вокруг «альфа-ромео», нагнулась и отворила дверцу со стороны Розмари:
— Здравствуйте, Розмари. Вы так хорошо выглядите!
— Спасибо. — Опираясь на руку охранницы, Розмари вышла до смешного низкой, подчеркнуто спортивной машины.
'Странно. Казалось бы, мужчина в летах…» Прочитав вышитое на груди имя, она сказала:
— Спасибо, Киша. — И показала наверх. — Вы ничего не знаете о…
У Киши округлились карие глаза, она наклонилась к Розмари.
— Убита женщина, — сказала она. — В вестибюле, в бутике. Столько кровищи!
У Розмари перехватило дыхание.
— Где, говорите? — Энди, наполовину выбравшийся из своей щели» смотрел вверх. Розмари протянула ему руку.
— В бутике, — ответили они с Кишей хором. Он выпрямился, нахмурился.
— Что случилось? — спросил Джо, стоя по другую сторону машины.
— Женщину убили, — ответила Киша, обходя вокруг капота «альфа-ромео». — В бутике. А в чьем, не знаю.
— Хочу подняться, — проговорила Розмари. — Энди, ты иди прямо к себе, прими что-нибудь и ложись в постель. Очень плохо выглядишь. У тебя есть что-нибудь от желудка?
— Ничего, и так оклемаюсь, — сказал он. Она дотронулась до его лба, подержала ладонь, глядя в сторону и хмурясь. Он стоял неподвижно, смотрел на нее.
— Температуры нет. — Розмари опустила руку, посмотрела ему в лицо. — Но все равно, прими два аспирина. Чай у тебя хоть найдется? Завари или закажи внизу.
— Ты и правда была на высоте. Даже и не такую добрую публику проняло бы.
— Похвала мастера, — улыбнулась она. — Дорогого стоит, мерси. Сделай, как я сказала.
Она проводила сына до двери с табличкой «Вход только по служебным пропускам», поцеловала в щеку. Он провел карточкой в пазу электронного замка. Джо встал у косяка и удерживал дверь, пока Энди с помощью карточки вызывал лифт.
В кабине Энди повернулся к матери и шоферу.
— Малыш Джо, спасибо за «колеса», — сказал он. И улыбнулся матери.
Дверные створки капсулы сомкнулись.
— Ну и вечерок, — вздохнула Розмари. — Я с ног валюсь.
— Я тоже, — кивнул Джо.
Они взялись за руки и пошли к лифтам.
— Такая медленная езда — просто убийство, — сказал он. — Чудовищно действует на нервы.
— Интересно, кто она, эта бедная женщина? — Розмари содрогнулась.
— Завтра узнаем. Интересно, в чьем бутике это случилось? Торговцам такая известность только на пользу.
Джо дотронулся до кнопки вызова лифта. Они поцеловались.
— Ты молодчина, — сказал он.
— Спасибо. И спасибо за то, что нас возил. А за царапину прости.
— Ну вот, напомнила!..
Выйдя из кабины лифта, Розмари увидела Луиса — он сидел за конторкой, прижимал к уху телефон, давил на кнопки и отрицательно покачивал головой.
— Такое впервые, — пожаловался он Розмари, кладя телефон и вставая. — Все линии заняты. Это правда? Убийство в модной лавке?
— Я не видела, — сказала она. — Говорят, женщина. Он перекрестился.
— Вы ко мне пустили Джуди Харьят? — спросила Розмари.
— Дэннис передавал, но она еще не показывалась.
Секунду Розмари непонимающе смотрела на него, затем сказала: «Спасибо», повернулась и пошла по коридору, доставая карточку из ридикюля.
— Вы ее еще ждете?
— Да! — крикнула она и прибавила шагу.
Она вошла в номер и направилась в гостиную, к автоответчику.
Ни одного сообщения.
Розмари взяла телефон, набрала номер Джуди. Закрыла глаза, выслушала запись. Открыла глаза.
— Джуди, это Розмари. Если ты дома, отзовись… это важно. Джуди? Пожалуйста, возьми трубку.
Ожидание.
Она положила трубку. Сбросила плащ на стул, оставшись в спортивной хлопчатобумажной фуфайке со значком «Я люблю Энди» и джинсах.
А может, внизу — Джуди? Может, по дороге на нее набросился маньяк?
Или она каким-то образом попала в один из остановленных поездов метро? Или, что вполне вероятно, застряла в лифте у себя дома? Опаздывает мисс Пунктуальность… Ничего, с минуты на минуту объявится с типичным городским «ужастиком» наперевес. И сегодня это будет вполне в порядке вещей.
Розмари решила узнать городские новости — и по радио, и по телевизору. Громкость установила на минимальную.
Прислонясь к оконной раме, она глядела вниз, на крыши легковушек, автофургонов, машин «скорой помощи» в водоворотах красного, белого и янтарного света. Ну и вечерок, черт бы его побрал.
Глава 13
Жителям Нью-Йорка — и постоянным читателям таблоидов, и тем, кто лишь косится на газетные киоски, — выпадают изредка милые деньки, когда два ведущих издательства выпускают свою продукцию под одинаковыми заголовками. Одним из таких деньков был вторник двадцать первое декабря, и его передние полосы-близнецы могли бы украсить чью-нибудь коллекцию.
