поблагодарила. Он – голубоглазый, в общем-то красивый – показался ей совсем юношей.
На мраморном полу, у входа в швейцарскую, елозил на коленях рабочий, Тук-тук! Тук-тук? – не то выбивал плиту, не то, наоборот, уже прилаживал. Над дверями лифтов, на индикаторах красным высвечивалось – Б и 15.
Молодой человек подошел следом за ней к лифту и встал справа от нее. Она скользнула по нему боковым зрением. Стоит, подняв голову, и смотрит то на один индикатор, то на другой... В руках пластиковая сумка из серии 'Благодарим за покупку' со всякой всячиной из супермаркета, Кроссовки 'Рябок', джинсы, бледно-голубой пуловер, Хорошая стрижка, подтянут, ее роста, с рыжеватым отливом темно-русые волосы, Лет двадцать пять – двадцать шесть... Он повернулся к ней и сказал:
– Позвольте ваши коробки.
– Они не тяжелые, – ответила она. – Спасибо.
Он улыбнулся. Улыбка обворожительная... Во весь рот. На щеках ямочки, глаза сверкают.
Она улыбнулась в ответ, взглянула на индикаторы. Б и 15...
– Что там еще? – спросил этот очень молодой мужчина и направился к контрольным мониторам, мерцающим на стене вестибюля, выложенной мраморными плитками. За кадками с зелеными растениями...
Вошел швейцар, здоровяк, по имени Терри, в серой униформе, удивительно краснощекий. Когда была здесь последний раз, прощаясь, дала ему десять долларов. Он, взглянув на нее смущенно, сказал:
– Простите меня, что дверь вам не открыл.
– Ничего страшного, – ответила она.
– На пятнадцатом опять лифт держат, – сказал молодой человек.
Терри кивнул в сторону мониторов:
– Гофманы эти... – Наклонился, прищурился и ткнул в кнопку. Не отнимая пальца, давил и давил. Обернулся к ней: – Дмитрий только что подогнал вторую машину. Опять загружает.
– Не скоро, наверное, спустятся, – сказала она. – Надумали, должно быть, перекусить.
Молодой человек направился к двери на черную лестницу:
– Выясню, что там.
– Копуши... – откликнулась она, глянув на него поверх коробок.
По улице неслась полицейская машина с сиреной, мигая красно-белыми вспышками. Терри – уже наготове! – распахнул дверь настежь: в вестибюль вбегал любитель бега трусцой в хлопчатобумажном костюме с капюшоном.
– Спускаются, – сказал молодой человек, вернувшись. – Вы переезжаете в наш дом?
– Да, – ответила она. – В двадцатую Б.
– Я из тринадцатой А, – сказал он. – Пит Хендерсон.
– Очень приятно, – ответила она, улыбаясь ему из-за коробок. – Кэй Норрис.
В стороне бегун продолжал бег на месте, время от времени поглядывая на нее. Она перехватила его взгляд.
Он стал смотреть на рабочего. Тот по-прежнему что-то там выравнивал, постукивая. Бегуну лет сорок, подумала она. Запавшие щеки, выпирающие скулы, песочного цвета усы...
– Вы откуда к нам сюда?
– Бэнк-стрит, – ответила она. – Это в Гринвич-Виллидж.
Створки лифта разъехались в стороны. Из кабины выскочил ризеншнауцер на поводке и заскользил лапами по мрамору – женщина в голубом брючном костюме из хлопчатобумажной ткани в рубчик удерживала пса. Была она в темных очках с зеркальными стеклами и белой косынке. Мужчина, возникший следом за ней, был в таких же точно очках, в куртке военного образца, слаксах и бейсбольной шапочке. Догнал женщину. Они сплели пальцы рук и потащились за шнауцером на выход.
Она вошла в кабину лифта, обитую коричневой кожей, повернулась. Пит Хендерсон нажал кнопки 13 и 20, взглянув на нее. Она улыбнулась. Кивнул бегуну. Тот, нажав кнопку 9, тоже кивнул и повернулся к ним спиной. Вдоль позвоночника на серой ткани тренировочного костюма проступали темные пятна. Над дверью, в рамочке, мелькали цифры этажей. Перевела взгляд на видеокамеру в углу кабины. Нахмурилась... Конечно, эта аппаратура, возможно, вещь необходимая – кто застрял? почему? – но, с другой стороны, вызывает беспокойство – тебя видят, за тобой следят...
Кабина остановилась. Створки разошлись. Холл на девятом ничем не отличается от того, что на двадцатом, и на другом тоже: видела мельком. Везде – стол от 'Парсона', зеркало в позолоченной оправе на стене в черно-белую шашечку, коричневый ковер. Мужчина в капюшоне пошел направо, в квартиру А... Створки захлопнулись.
– Окрестности знаю прилично, – сказал Пит Хендерсон, – если потребуется информация, прошу...
– Супермаркет напротив ничего? – спросила она.
– Вполне, – ответил он, – есть еще один, рядом. Слоуновский на Лексингтон. Там дешевле.
Кабина остановилась. Возник холл на тринадцатом. Ковер – коричневый, шашечка – черно-белая.
– Рада нашему знакомству, – сказала она.
Он повернулся, вытянув руку, ухватился за край створки и улыбнулся свой обворожительной улыбкой.
