– Грандиозно! – сказала она. – Ты прав. Ничего не узнаю.
– То-то! Выкинул тонну барахла, – сказал он, подходя с двумя бокалами к дивану. Кубики льда ударялись о тонкие стенки – стекло тоненько позвякивало. – Пришлось обзавестись посудой.
Она стояла у низкого книжного шкафа, рядом с письменным столом. Технические книги и проспекты. Издательства 'Карнеги-Меллон' в основном. 'Червь в яблоке' – среди них.
Битлз закончили пение, потому что он выключил стерео.
Она, улыбаясь, подошла к нему.
Рука в руке, опустились на мягкий кожаный диван, сдвинув колени и бокалы.
Потягивая напиток, улыбались глазами друг другу. Поставили бокалы на плексигласовое покрытие какой-то штуковины. По идее, журнальный столик...
Он, задержав ее руки в своих, заглянул в глаза.
– Первое, что хочу сказать, я тебя люблю. – Наклонился, поцеловал ее. – Поэтому я и говорю это. Помни всегда, прошу тебя. Не пройдет и четверти часа, как ты рассердишься, и даже очень. Не перебивай, я знаю, что говорю. Помни, я тебя люблю. Однажды ты сказала, что могу тебе сказать все. Ловлю тебя на слове.
– У тебя жена и дети... – сказала она. – А я будто бы собираюсь увести тебя.
– Нет! Не то, – покачал он головой. – Совсем не то. – Задержав дыхание, наклонил голову.
Она не сводила с него взгляда.
– Второе, что хочу сказать, – обманывал я тебя, лгал. – Вскинув голову, взглянул на нее. – Я все время врал, грубо говоря. Ну, например... – Задержал дыхание. – Никакой я не программист, – сказал он. – Имею в виду мою профессию. Умею писать программы, игры – занимался этим, когда учился в университете. А то, что свободный художник и выполняю заказы компаний – вранье, и больше ничего.
– И дом не тебе принадлежит...
– Нет, с домом все в порядке, – сказал он. – Все, что говорил про мою семью, про деньги – правда. Кэй, прошу, отнесись к тому, что говорю, с пониманием. – В глазах вспыхнул огонь, руки сжали ее ладони. – Предположим, я тебе говорю, что имею дела с наркотиками... Нет-нет, это я к примеру. Предположим. Что бы ты сказала? Только честно. Если бы я вот так признался чистосердечно.
Она посмотрела на него.
– Ну? Что бы ты мне сказала? Знаешь, есть такой прием прогнозирования событий: 'Что будет... если...' Только честно!
– Я бы сказала: 'Сию же минуту прекрати. Это плохо, это преступно, безумие. Моли Бога, что под счастливой звездой родился, что не за решеткой'. Вот что бы я сказала...
– Так, хорошо. Предположим, я перестал. И что дальше?
– Что ты имеешь в виду под 'что дальше?'?
– Ты, что сделаешь ты, если я завязываю с наркотиками?
Она перевела дыхание.
– Я попытаюсь помочь тебе обрести какую-то узаконенную профессию. Попытаюсь понять и разобраться, почему отважился на такой неумный и рискованный шаг. Сделаю все, чтобы ты не вернулся к этому вновь.
– А скажи, ты могла бы донести на меня?
– Конечно, нет, – сказала она. – Что за дурацкий вопрос! Не забывай, я тоже тебя люблю.
Он кивнул. Наклонился к ней, поцеловал. Она отстранилась от него, отняла руки.
– Пит, дорогой мой, прошу тебя, не терзай меня. В чем дело?
– Сейчас узнаешь, – сказал он.
Включил перемотку, телевизор и видеоплейер.
– Показ с рассказом? – спросила она.
– Почти.
Загорелся экран телевизора – площадка для игры в гольф, мяч катится к лунке. Упал. Аплодисменты. Экран погас, вспыхнул красный глаз видеоплейера.
Она взяла бокал.
– Я бы хотела все-таки... – сказала она.
На экране появилась гостиная. Изображение черно-белое. Вид сверху. По комнате расхаживает мужчина, собирает листы бумаги – они шуршат; грязную посуду – она гремит.
Она поставила стакан. Уставилась на экран.
Это же он, Пит...
И комната та, где она в гостях в данный момент. Он собирает пустые стаканы с плексигласового столика. Поднял голову. Смотрит на потолок. Улыбается. 'Привет, Кэй!' Посылает воздушный поцелуй.
Она обернулась, посмотрела на него. Его голубые глаза смотрят на нее в упор.
– Привет, Кэй! – говорит он. Посылает воздушный поцелуй...
