Вышли на тринадцатом, чтобы занести его покупки.
– Ну как? Немножко поглядим?
– Пит, – сказала она, – ты же знаешь, что будет, если...
Посмотрели друг на друга. Она сказала:
– Понимаешь, не буду отрицать, хотелось бы взглянуть, но...
– Никто же не знает!
Она покачала головой.
– Господи! – сказала.
– Да ладно! – сказал он. – Сейчас придем, засечем время. Я же сказал, что все, что заканчиваю. Смотрим не больше часа. Шестьдесят минут всего-то. Будильник врубим. Ну чего ты?
– Ну хорошо, – вздохнула она. – Но только час. Засекли время. Через час часы заверещат...
В спортклубе 'Вертикаль' до седьмого пота крутили педали на велотренажерах, накачивали мускулы ног. Плавали в бассейне.
С Рокси и Флетчером смотрели на Бродвее хит сезона. Ничего особенного, но Рокси и Флетчеру понравилось. Рокси предложила зайти к ним, выпить что-нибудь и поболтать. Они отказались.
Проще простого – эти всякие кнопки, тумблеры. Пятилетний ребенок и то разберется. Нажимаешь вверху кнопку 10а. Чтобы вывести гостиную десятой, например, на большой экран, пожалуйста, жми '1', в центре панели. Анна Стангерсон зажимает уши ладонями... Ее маман читает 'лекцию' на предмет подорожания жизни.
В течение нескольких минут смотрели, не отрываясь, на '2'. Грюны, совершенно голые, в кровати, с книгой и калькулятором, высчитывают оптимально точное время для совокупления. Решили, что Дейзи должна забеременеть.
Она выбрала для себя левый экран '1', он, стало быть, – правый '2'. Сидели, нажимали кнопки в поисках контрастов и гармонии...
Нажали тут, переключили там... Словом, играли в четыре руки на органе человеческих душ.
Она стояла в своем кабинете. Сложив на груди руки, смотрела в окно. Далеко внизу – машины, машины, машины... Сыплет мелкий дождь. Глянцевое ожерелье – этот бесконечный поток машин. Сбрызнутые водой бусины... Вздохнув, взглянула на дом напротив. Женщина у окна отвела взгляд.
– Кэй, – сказала Сара, – что-нибудь случилось? Вижу, что-то вас гнетет...
Оборачиваясь, улыбалась.
– А что может случиться? – сказала она. – Все одно и то же. Бомжи, наркоманы, преступность, государственный долг...
В свой домашний день решила взглянуть, как там у д-ра Пальма. Спустилась вниз. Перед консолью стоят уже два кресла с выгнутыми спинками.
– Понимаешь, у него несколько сюжетов, – сказал Пит.
Они смотрели Пальма вот в таком порядке:
д-р Пальм и Нина...
и Дик...
и Джоанна.
'Диадема' устраивала soiree dansante[5] для организации «Волонтеры Америки за грамотность» в зале «Челесте Бартос», в помещении библиотеки на Сорок второй улице. В такси, когда выехали на Пятую авеню, она – в искусственных мехах, в алом бархатном платье, расшитом блестками, – сказала:
– Не удивляйся, если заметишь наглые взгляды, могут быть и реплики. Мне это знакомо. Старики, в общем-то, отвратительный народец, особенно если видят женщину ничего себе. Появляется что-то звериное. Так и норовят боднуть соперника рогами...
– Успокойся! – заметил он. – Теперь обычное дело когда женщина значительно старше мужчины. Таких альянсов сколько угодно. Возьми хоть твоих Бабетту и Алэна.
– Слава Богу, это и ребенку понятно, – сказала она.
– Успокойся и расслабься. Все будет хорошо. Уверяю тебя.
Она, отворачиваясь к окну, заметила:
– Конечно, для тебя...
Неожиданно затормозили. Грандиозная пробка... В Рокфеллеровском центре – елка до небес.
Дивное представилось зрелище. Дух захватывает. Такси, между тем, не ехало, а ползло. Кругом огни, огоньки, сверкание, сияние. Площадь – сказочное царство. Неземные ангелы трубят в позолоченные трубы...
Когда вошли наконец в вестибюль массивного здания с колоннами, она взяла его за руку.
– Пойдем туда... – сказала, потащив к убеленной сединами супружеской паре, стоявшей в одной из очередей в раздевалке. – Познакомьтесь, – улыбнулась она. – Питер Хендерсон. Пит, а это – Джун дель Веккио и Норман дель Веккио.
– Очень приятно! – сказала Джун, протягивая руку и улыбаясь.
