— Вот как?! — Она задохнулась от ярости. — А я, по-твоему, просто прожигаю жизнь? Ты думаешь, мне так нравится сидеть целыми днями дома? Да я его уже ненавижу! Я бы с превеликим удовольствием начала бы работать! Не надо меня попрекать тем, что я якобы сижу на твоей шее. Ты просто неблагодарная свинья, Питер!
— Да на твоем месте могла бы быть любая другая! — заорал он. — Скажи спасибо, что я выбрал тебя, хотя было полно более достойных претенденток!
— Ну ты и… — У нее не нашлось слов. Она думала, что теперь ее уже ничем нельзя поразить, но Питер продолжал ее удивлять. Она находила в нем все больше и больше негативных качеств.
Неужели я совсем не знала этого человека? — думала Триша, глядя на его перекошенное от злобы лицо. Ведь я прожила с ним восемь лет! Где все это время были мои глаза? Говорят, что женщины всегда чувствуют, когда мужья им изменяют, но я не ощущала ничего! Я готова была оправдать любой его проступок. Задержался допоздна? Ах, бедненький, он так устает! Сердится и злится по пустякам? Ну, это из- за того, что у него неприятности на работе. Ходит по вечеринкам без меня? Да ведь я и вести-то себя в обществе толком не умею… Какая же я дура! Сама себе противна!
— А ведь я хотела от тебя детей, — с недоумением проговорила Триша. — Как же хорошо, что я до сих пор от тебя не забеременела!
Питер мгновенно перестроился. Он снова взглянул на нее большими грустными глазами и вдруг вскочил с дивана, упал перед женой на колени и принялся целовать ее руки.
— Триша, прости! Прости меня! Я малодушный, беспринципный подонок! Мне проще всю вину свалить на тебя, лишь бы не оказаться виновным самому! Мне так стыдно, милая! Забудь обо всем, что я тебе наговорил! Прости меня!
Она встала и быстро пошла к дверям, но Питер легко догнал ее. Он прижал ее к стене, так что Триша не могла пошевелиться. Тогда она, кое-как высвободив руку, ударила его по щеке. Но даже это не помогло ей. Питер не собирался ее отпускать.
— Триша, не уходи. Ты единственная женщина, с которой мне было по-настоящему хорошо.
— Оставь меня в покое!
— Я хочу, чтобы ты родила мне ребенка! Клянусь, милая! Не оставляй меня! Что со мной будет?
— Умрешь от голода! — зло произнесла она. — Потому что вряд ли сумеешь хотя бы вскипятить воду для чая!
Ей удалось вырваться, и она стремглав взбежала по лестнице и заперлась в своей комнате. Триша упала на кровать и наконец разрыдалась. Ее жизнь была разрушена, разбита вдребезги. Счастье оказалось лишь иллюзией.
— Я одна… совсем-совсем одна, — причитала Триша, заливаясь слезами. — Я думала, что в моей жизни есть любимый человек, на которого можно положиться. Я была уверена, что Питер любит меня! А он… Спал со мной и с другими женщинами. Сколько их было за эти восемь лет? И почему, ну почему я упорно не замечала того, что творится у меня под носом?!
10
— Проходи, дорогая. Чувствуй себя как дома. — Дункан распахнул перед ней дверь студий. — Здесь нам никто не помешает.
Бланш вошла и огляделась. Огромная светлая комната была заставлена штативами с фотоаппаратами и декорациями. На стенах висели плакаты с полуобнаженными знаменитостями.
— Ты всех их фотографировал? И ее тоже? — спросила она, указывая на фото известной модели.
— Да, она согласилась мне позировать, когда узнала, что я намереваюсь напечатать в одном из своих журналов статью о ее любовных похождениях. В результате я получил превосходные фото. Благодаря им рейтинг моих изданий взлетел до небес.
— Неплохо, — усмехнулась она. — Я имею в виду качество фотографий, конечно.
Дункан взял в руки фотоаппарат и навел объектив на Бланш. Та закрыла лицо руками и запротестовала:
— Не надо, дорогой!
— Но почему? Я хочу сделать красивые снимки на память тебе и мне. Когда-нибудь, состарившись, мы будем смотреть на них и вспоминать то прекрасное время, которое провели вместе. Это ведь искусство, Бланш, а не просто любительская съемка.
— Ну не знаю… — с сомнением произнесла она.
— Это будет потрясающе! — загорелся Дункан. — Встань вон туда, на подиум у белого экрана. Потом я смогу сделать любой красивый фон. Милая, сними блузку.
Он защелкал затвором тяжелого профессионального аппарата.
Бланш расстегнула одну пуговицу на блузке и зазывно улыбнулась.
— Больше страсти! — попросил Дункан, глядя в видоискатель. — Подумай о том, как сильно ты меня хочешь.
— Мне трудно это представить, когда ты одет, — подмигнула ему Бланш.
В ответ Дункан начал раздеваться. Он скинул рубашку, потом брюки, обнажив мускулистое стройное тело, от которого Бланш совсем недавно сходила с ума.
— Так лучше?
— Намного.
— Теперь раздевайся ты.
Бланш замялась. Одно дело фотографироваться одетой, и совсем другое — обнаженной.
— Да чего ты стесняешься? Ведь эти фото никто не увидит.
— Верно, — рассмеялась она и принялась скидывать одежду.
Оставшись в одном белье, Бланш встала в соблазнительную позу и облизнула губы.
— Класс! — восхищенно произнес Дункан и снова начал фотографировать. — Ты великолепна, детка.
— Любимый мой! — простонала она, эротично выгибая спину.
Дункан улыбался. Хоть он и давал слово, что фотографии не увидит никто, кроме них двоих, он не собирался выполнять свое обещание. Снимки обнаженной Бланш Маркхэм будут стоить целое состояние.
А почему, собственно, нет? Она унизила его вчера ночью, когда дала понять, что он — полный ноль в постели. И хоть Бланш пыталась скрыть это, невозможно было не заметить недовольство на ее лице.
Ужасно, но она не первая, кто за это поплатится. Да, он не герой-любовник. Однако и не такой уж профан в сексуальном плане. У Бланш просто слишком высокие запросы. Чего она хотела? Безудержной страсти, сексуального марафона длиною в ночь? Она, верно, забыла, что ему уже за сорок и он недавно перенес тяжелую болезнь. Ненасытная стерва!
— Ну как? — Бланш сбежала с подиума и обняла Дункана.
— Я профи, детка, — улыбнулся он. — Завтра пришлю тебе фото. Ты будешь в восторге.
— Надеюсь. Ты ведь сам будешь проявлять пленку? — с беспокойством произнесла она.
— Конечно, милая, не волнуйся. — Он поцеловал ее в губы затяжным поцелуем.
— Может быть, запрем двери и?.. — Бланш красноречиво взглянула на устилавший пол роскошный ковер кремового цвета.
Дункан хлопнул ее по ягодицам и закрепил фотоаппарат на штативе. Завтра она станет его злейшим врагом. Нужно воспользоваться моментом, пока Бланш еще благосклонна к нему.
— Я уже запер двери, — сказал он, снимая с нее бюстгальтер. — Иди ко мне, звезда моя…
Пока Бланш предавалась любовным утехам, Триша пыталась выбраться из дома через окно. Створка упорно не желала пониматься вверх до упора, а иначе было не пролезть.
Сбросить бы мне одним махом килограммов пять, думала Триша, затягивая на талии ремень брюк, можно было бы попытаться. А так… У меня нет никаких шансов.
