урок.Но три эти слова — не спи,художник! — он так выговаривал,как будто гореть уговаривалогонь в полуночной степи.И то был рассказ о судьбепилота,но также о бременипоэта, служение времениизбравшего мерой себе.И то был урок и примерне славы, даримой признаниема совести, ставшей призваниеми высшею мерою мер.…Я шел в полуночной тишии думал о предназначении,об этом бессрочном свечениибессонно горящей души.Был воздух морозный упруг.Тянуло предутренним холодом.Луна восходила над городом,как долгоиграющий круг.И летчик летел в облаках.И слово летело бессонное.И пламя гудело высокоев бескрайних российских снегах.Источник: Прислал читатель
ЧЕЛОВЕК, ПОХОЖИЙ НА СТАРУЮ МАШИНУ
Источник: Прислал читатель
Все стихи однажды уже были.Слоем пепла занесло их,слоем пылизамело,и постепенно их забыли —нам восстановить их предстоит.Наше дело в том и состоит,чтоб восстановить за словом словои опять расставить по местамтак, как они некогда стояли.Это все равно как воскрешатьсмутный след,оставленный в душенашими младенческими снами.Это все равно как вспоминатьмузыку,забытую давно,но когда-то слышанную нами.Вот и смотришь —так или не так,вспоминаешь —так или не так,мучаешься —так ли это было?Примеряешь слово —нет, не так,начинаешь снова —нет, не так,из себя выходишь —нет, не так,господи, да как же это было?И внезапно вздрогнешь —было так!И внезапно вспомнишь —вот как было!Ну конечно — так оно и было,только так и было, только так!Источник: Прислал читатель
— Что? — говорят. — Свободный стих? Да он традиции не верен!Свободный стих неправомерен!Свободный стих — негодный стих!Его, по сути говоря,эстеты выдумали, снобы,лишив метрической основы,о рифме уж не говоря!..Но право же, не в этом суть,и спорить о свободе метра —как спорить о свободе ветра,решая, как он должен дуть.Все это праздные слова.Вам их диктует самомненье.Как можно ставить под сомненьеего исконные права!Нет, ветер, дождь или травасвободны по своей природе —а стих,он тоже в этом роде,его природа такова.И как ни требовал бы стихк себе вниманья и заботы —все дело в степени свободы,которой в нем поэт достиг.Вот Пушкина свободный стих.Он угрожающе свободен.Он оттого и неугоденцарям и раздражает их.Но вы смотрите, как он жжетсердца глаголами своими!А как свободно правит ими!И не лукавит! И не лжет!О, только б не попутал бес,и стих по форме и по мыслисвободным был быв этом смысле,а там — хоть в рифму, или без!Источник: Прислал читатель
В Москве меня не прописывали...
до 1963 года
Источник: Прислал читатель
НОВОГОДНЕЕ ПОСЛАНИЕ АРСЕНИЮ АЛЕКСАНДРОВИЧУ ТАРКОВСКОМУ
я кончил книгу и поставил точку…
И вот, я завершил свой некий труд,которым завершился некий круг,я кончил книгу и поставил точку.И тут я вдруг, — хоть вовсе и не вдруг —как раз и вспомнил эту Вашу строчку,Арсений Александрович, мой друг (эпитет «старший» не влезает в строчку,не то бы я сказал, конечно, старший — Вы знаете, как мне не по душето нынешнее модное пижонство,то панибратство, то амикошонство,то легкое уменье восклицать«Марина-Анна, о Марина-Анна»,не чувствуя, что между 'М' и 'А'рокочет 'Р' и там зияет рана — горчайший знакбесчисленных утрат),Арсений Александрович, мой брат,мой старший брат по плоти и по кровисвободного российского стиха(да и по той, по красной, что впиталасьнавечно в подмосковные снега,земную пробуравив оболочку),итак, зачем, Вы спросите,к чемуя вспомнил эту Вашу строчку?А лишь затем — сказать, что Вас люблю,и что покуда рано ставить точку,что знаки препинанья вообще — не наше дело,их расставит время — знак восклицаньяили знак вопроса,кавычки,точкуили многоточье.Но это все — когда-нибудь потом,и пусть, кто хочет, думает о том,а мы еще найдем, о чем подумать.Позвольте же поднять бокал за Вас,за Ваше здравьеи за Ваше имя,где слово «Арс» — искусство —как в шараде,соседствует со словом «сень»,напоминая отзвук потрясений,стократно повторившихся в душе,за Ваши рифмы и за Ваш рифмовник,за Ваш письмовник и гербовник чести,за Вас,родной словесности фонарщик,святых теней бессменный атташе,за Ваши арфы, флейты и фаготы,за этот год и за другие годы,в
