говорит, подарил. Какой муж! Она сто лет в разводе.
– Вы ее увольте, – посоветовала Соня.
– А как? Детдом – не частная лавочка, хотя последние два года полностью у меня на содержании. Кроме того, у этой мымры влиятельный родственник в администрации. Получается, избавиться от нее я не могу и детей оставить без помощи тоже не могу. Она мне сует липовые документы о рачительном использовании спонсорских – моих, значит, – средств. А я приезжаю и вижу – дети в дырявых колготках.
– Вот дела! – протянула Сонечка. Она опустилась в кресло напротив Виолетты. – Но я почему-то уверена, что вы найдете выход.
– Конечно найду.
«Инга предложила бы ей нанять киллера, – машинально подумала Соня. – Надеюсь, сама Виолетта исправит ситуацию менее радикальным способом».
– Ты мне напоминаешь одну девочку, – сказала мадам Крикунова.
Соня зарделась от сравнения ее с девочкой. Ей было очень приятно. Как ни крути, но в двадцать семь лет претендовать на звание «девочки» проблематично.
– Лизу Виноградову[8].
– Лизу Виноградову! – воскликнула Соня.
– Ты ее знаешь?
– Нет. Но я купила ее «тойоту»! В «пэтээске» она записана как прежний владелец.
– Вот как… Наверное, в этом есть какой-то смысл. Вы похожи. Именно Лиза посоветовала мне взять шефство над детским домом. Еще два года назад подобная мысль казалась мне абсурдной. Делиться прибылью? Но зачем! Конечно, я всегда давала деньги бойфрендам, сыну-охламону. Но и от них требовала что-то взамен: уважения, признательности, любви. А зачем вкладывать в чужих сопливых детей?
– Очевидно, за прошедшие два года вы сильно изменились.
– И не говори. Теперь я думаю, что, возможно, ничего более полезного и значительного я в жизни не делала. Да, мне сорок четыре, и я наворотила немало! Открывала фирмы, магазины, построила гостиницу «Звездную», виллу на Саманкуле, несколько коттеджей. И все это я делала ради денег, прибыли. А два детдома – это черная дыра. Они вытягивают из меня средства. Но только благодаря им в душе появилась опора, стержень. И моя лихорадочная деятельность теперь имеет какой-то иной смысл, кроме безостановочного производства денег.
У Сони на глазах навернулись слезы. Она была весьма впечатлительной девушкой.
– Виолетта Марковна, вы… вы…
– Да нет, – махнула рукой бизнесменша, – в восторгах публики я не нуждаюсь. И детские слюни, кстати, мне тоже не нужны! А они повадились выбегать навстречу с визгом «Мама! Мама!». Какая я им мама?!
– Виолетта Марковна, я прямо…
– Знаешь, в прошлом году истратила четверть миллиона, чтобы вывезти их в Крым.
– Двести пятьдесят тысяч рублей?! – задохнулась Соня.
– Вообще-то долларов.
– Долларов?!!!
– Угу. И на душе так спокойно. Пятьсот детей впервые увидели море. В этом году отправлю их в «Артек»…
Несколько минут Софья ошарашенно молчала. Ее потрясла широта Виолеттиной натуры. Об основной цели визита в офис мадам Крикуновой Соня вспомнила еще не скоро.
– Так, ну что там у нас?
– Вы согласны с программой, Виолетта Марковна?
Бизнес-леди поставила утверждающую подпись на документах, подсунутых Сонечкой.
«Наверное, она охладела к пельменному бизнесу, – думала Соня, усаживаясь в белую «тойоту», когда-то принадлежавшую Лизе Виноградовой. Сегодня Соня планировала заехать еще в несколько мест. – Да, охладела. Это видно невооруженным глазом. Как она непостоянна! Странно, что возня с детскими домами до сих пор ей не наскучила. Подозреваю, Виолетта и сентиментальна, и совестлива, хотя пытается скрыться за маской циничной бабы.
Но если Виолетта окончательно разочаруется в пельменном проекте? Нет, нет, нет! Тогда я останусь без премии… А деньги мне необходимы. В отличие от Виолетты, культивирующей в себе возвышенные порывы, я обязана быть меркантильной. Мне надо кормить себя и Кирочку. И я просто мечтаю о премии!..»
Сообщение Каримбека о даме в бирюзовом джемпере сподвигло Валдаева на визит в «Кенгуру». Он собирался прижать Соню к стенке и добиться от нее правды. Почему она не созналась, что гуляла с Лунским по берегу накануне его исчезновения? Почему скрыла этот факт?
Однако Софьи в рекламном агентстве не было. Зато добрейшая Агнесса Михайловна распахнула для детектива уютные объятия и дверь кабинета.
– Проходите, проходите, – щебетала она. – Как я рада! Сейчас налью вам кофе. А хотите домашних булочек? Я сама испекла! С изюмом и орешками!
– Орешки, – умилился Валдаев.
– Мой ребенок эти булочки просто обожает!
– Отлично понимаю вашего малыша, – прочавкал Валдаев.
Сегодня с утра он опять сел на строгую диету. Завтрак: чашка зеленого чая и яблоко. Обед: кусочек мяса на капустном листике. Ужин: стакан кефира. Да, он кардинально и безоговорочно включился в борьбу за стройную фигуру.
Через три минуты после окончания завтрака приступ страшного бухенвальдского голода вернул Сашу на кухню. Но, испытывая невыносимые мучения, сыщик все-таки оставался на высоте. Он почти не отступил от плана, только немного утолил голод полезными фитнес-продуктами – съел йогурт и творожный мусс. И немножко подзаправился литром кофе. А потом расширил диетический рацион, умяв батон и полпалки сервелата. «Это за счет обеда, – сказал себе Валдаев. – Будем считать, что я уже пообедал».
Булочки, испеченные Агнессой Михайловной, таяли во рту. У Валдаева сильно болело в том месте, где в данный момент притаилась его совесть. Но у совести работа такая – болеть. А Валдаев не мог обидеть милую женщину невниманием!
– Красиво тут у вас, – сказал он, оглядываясь. – А народу-то сколько!
– Да, у нас крупная фирма, – кивнула Агнесса Михайловна.
– Вот, приехал поболтать с Софьей, а ее нет.
– С Сонечкой? Так она сегодня вряд ли появится. У нее встречи с клиентами. А на какую тему вы собирались с ней побеседовать?
– Да все о том же…
Между сыщиком и главбухом завязалась увлеченная беседа. Фантастически осведомленная, Агнесса Михайловна заливалась соловьем. Валдаеву оставалось только кивать, поддакивать и отправлять в рот очередную булку.
– А у Сони были причины не любить Ингу?
– Конечно! Ведь Инга заняла ее место! И тем не менее в нашей фирме одна лишь Софья ладила с этой врединой. Вы ведь заметили, каким гонором обладала блондинка?
– Да.
– Она проработала здесь всего несколько месяцев, а мы так от нее устали! Но Соня – святая простота – восхищалась Ингой. Ее красотой, уверенностью, профессионализмом. Какой там профессионализм! По- моему, все идеи, находки, с которыми Инга блистала на совещаниях, принадлежали Софье.
– Значит, Инга использовала Соню?
– Безусловно! Еще как использовала! Соня, фактически, везла на себе всю работу отдела. А Инга, по- моему, и близко не могла сравниться с ней в компетентности. Не понимаю, почему Аркадий Игоревич так сильно заблуждался на ее счет?
– Возможно, хамство Инги отвлекало коллег от ее непрофессионализма?
– Да.
– Или она была любовницей Лунского?
– Ой, ну что вы! – возмутилась Агнесса Михайловна. – Не знаю, не знаю… Не хочу наговаривать. Сплетни – это отвратительно…
