– А если в милиции примут заявление, то они сразу начнут искать? Как ты думаешь, Никита?
– Я сильно в этом сомневаюсь. Искать нужно самим.
Да, вряд ли кто-то будет прочесывать окрестные леса с собаками и сбрасывать десант с вертолета в поисках исчезнувшего бизнесмена. Сколько людей пропадает каждую неделю?
– Юль, ты только не подумай, я не отмахиваюсь от проблемы… Но нет ли у Льва близкого друга или родственника, хорошо осведомленного о его делах? Пусть Ира обратится за помощью к такому человеку. Я ведь Таирова практически не знаю. Сейчас я уже за четыреста километров от города. И у меня тут назначены встречи. Конечно, могу вернуться. Но вряд ли буду сильно полезен.
Голос Никиты звучал раздраженно. Меня это задело. За полтора года знакомства я привыкла к роли любимой девочки, каждое желание которой угадывается за три секунды до его возникновения. Сейчас мне действительно хотелось бы видеть рядом Никиту. Но почему-то его гораздо больше волнуют дела «Фросткома», нежели Иришины семейные неприятности.
– Ладно, попробуем найти такого человека, – сухо сказала я любимому.
– А машина его на месте?
– Какая машина?
– Ну, на чем там Лев ездит, я же не знаю.
– На джипе, конечно.
На чем же еще ездить успешному бизнесмену? У Льва тонированный джип размером с «Титаник».
– Лев исчез вместе с машиной? – спросила я у Ирины.
Весь разговор с Никитой подруга слушала затаив дыхание, словно мой возлюбленный являлся сотрудником спецслужб и умел усилием мысли освобождать заложников и находить пропавших людей.
– Да, как уехал вчера утром на джипе, так и все, – ответила Ира. – Ну, еще сотрудники видели, как вчера в обед он отъезжал от офиса.
– Никита, я придумала! Нам надо заявить об угоне машины, да? – обрадовалась я. – Ира скажет в ГАИ, что муж в командировке, а джип угнали прямо от офиса. Они тут же начнут розыск, и мы не потеряем время. Правильно?
– Неправильно, – мрачно отозвался Никита. – Гаишники приедут в офис и начнут расспрашивать сотрудников. И сразу же поймают вас на лжи. Потом, наверное, пообещают подключиться к поискам сразу же, как к ним поступит запрос из милиции.
– Ну страна! Всем лишь бы не работать!
– Не всем. Я же работаю, – поправил Никита. – Но это к делу не относится. В общем, знаешь, езжайте- ка в милицию. Вдруг у вас примут заявление прямо сейчас.
Я передала Ире его слова.
– Решено, так и сделаем, – сказала подруга.
Она заторможенно разглядывала предметы на столе Таирова, двигала с места на место степлер, водила пальцем по клавиатуре компьютера. Черный монитор выглядел абсолютно безжизненным.
– А больше Никита ничего не посоветовал?
Неловко признаваться, что бойфренд не очень близко к сердцу воспринял трагедию моей лучшей подруги.
– Как насчет друзей или родственников? – спросила я. – Есть среди них толковые личности? К кому мы обратимся за помощью?
– Из родственников я хорошо знакома только с отцом Льва – Денисом Трофимовичем. Он и толковый, и милый. Но ему я сообщать не хочу.
– Почему?
– Свекру под семьдесят. Лев у него – единственный и поздний ребенок. Денис Трофимович обожает сына. Представь, я позвоню ему и огорошу новостью?
Да уж… Известие об исчезновении сына может стать для отца путевкой в кардиологическую больницу – сердце не выдержит. И вместо помощи Ирина получит еще одну проблему.
– Ты права. Лучше пока ему не говорить. Никита считает, у Таирова есть масса оправданных причин не возвращаться домой. Я тоже так думаю. Ну, машина сломалась в какой-нибудь глухомани. Нет, ну мало ли что. И сегодня-завтра он объявится.
– Ты правда так думаешь? – с надеждой подняла Ира глаза, полные слез.
– Честное слово!
– А, я вспомнила! Николай! Как же я сразу о нем не подумала!
– Это кто такой?
– Левин друг детства. Николай. Они вместе со школы. И сейчас тоже не разлей вода. Надо было сразу ему позвонить!
Ну наконец-то нашелся мужчина, способный избавить нас от непосильного груза. Пусть именно он думает, руководит, осуществляет поиски. А мы займемся более привычными делами: будем плакать, драматизировать обстановку и лезть с глупыми вопросами.
В отделении милиции нас вовсе не ждали с распростертыми объятиями. Наверно, у сотрудников милиции жутко ныли зубы или пошаливала печень – не знаю. По крайней мере, на нас с подругой они смотрели затравленно и злобно. Словно мы пытались заставить их съесть тарантула. Все просьбы принять заявление об исчезновении человека натыкались на каменную стену отказа.
– Он же не младенец, ваш Таиров. Здоровый мужик. А вдруг у него дела какие?
– Он бы обязательно сообщил.
– А вдруг он не хочет сообщать?
– Как это?
– Ну, понадобилось ему исчезнуть. Денька на три. А вы тут устроили…
– Он не мог так со мной поступить!
– Ладно, девушка, не рыдайте. Так и быть. Приходите завтра утром. В порядке исключения, – услышали мы наконец…
Ну, ясное дело! Пытаются максимально оттянуть момент, с которого начнет отсчитываться время их бездействия, зло подумала я.
Расстроенные, мы отправились к Николаю Кривицкому и свалились ему как снег на голову. И Николай нас не разочаровал. Он стал первым человеком за сегодняшний день, предложившим реальную помощь.
Школьный друг Таирова работал в компании «Лидер», мы штурмом взяли его кабинет. Судя по размерам здания, закованного в черное стекло, это была крупная фирма. «Фабрика светопрозрачных конструкций» – указывалось на вывеске.
Охранник на входе вдумчиво изучил наши паспорта и обнаженные части тела. За черным стеклом, как я поняла, располагались цеха, а офисы были загнаны под самую крышу. Мы домчались туда в зеркальном лифте.
– Ах, на кого я похожа, – вздохнула Ирина, рассматривая себя.
– Не нарывайся на комплимент. Твоя красота неистребима.
– Еще одни сутки без Льва – и я постарею на десять лет.
– Не преувеличивай.
– Не хочу жить без него, – всхлипнула Ира. – Нам так хорошо втроем! А еще я могла бы родить от Таирова двойню.
– Почему именно двойню?
– Двух пацанов. Двух толстеньких крепких львят. Тогда у нас была бы и вовсе обалденная семья – мама, папа, девочка и два мальчика. Чудесно, да?
Ирина опять была на грани истерики, ее голос срывался, и готовились пролиться новые потоки слез.
