выражения «охламоны, разгильдяи»? Зуфаралимыч не мог простить личному составу некомпетентности.
— Валдаев, отчитаться по делу Афронинова и разбойном нападении в Пушкинском парке! Здоровякин, отчитаться по делу Галатасова и Дрожжина!
— М-да, — посмотрел на друга Александр, когда недовольное начальство изволило закрыть за собой дверь. — Мы впали в немилость.
— А ты чего хотел? — невесело отозвался Илья. — Если б бросились тогда за Марго, догнали бы. И если б ты телефонный шнур не выдрал.
— Ты предпочитаешь видеть Риту в камере? — хмуро спросил Валдаев.
— Не знаю… Только те, кто теперь занимается этим делом, уж точно ее надолго посадят. А мы бы проявили лояльность.
— При чем тут наша лояльность? Если она убила Кармелина и подставила Германцева, то получит столько, сколько заслужила, — с непонятной жесткостью заявил Валдаев. Хотя его сердце сжималось, когда он представлял милую крошку на тюремных нарах.
Надо сказать, что после отстранения от дела Кармелина Валдаев занялся расследованием — теперь неофициально — гораздо более напряженно, чем прежде. Он взрывал копытами асфальт в поисках бесследно исчезнувшей Ариадны Стоккер и любовницы Никиты, приняв за отправную точку свою уверенность в честности Маргариты. К глубокому сожалению сыщика, эта уверенность была вовсе не стопроцентной. Сомнения терзали благородного юношу, как стая голодных псов. Он не мог бы поклясться здоровьем лучшего друга Ильи, что безоговорочно верит в невиновность Маргариты. Но раньше он был связан по рукам и ногам профессиональной беспристрастностью, требовавшей подозревать всех, даже любимую. А теперь стоял в стороне от расследования, с ужасом подозревая, что его лихие коллеги умело смастерят из собранных улик прочную удавку на шею Маргариты. Поэтому Александр перебрался на сторону слабого… слабой, вернее, вовсе не слабой, а очень даже сильной, но попавшей в беду девушки. Он решил безоглядно допустить, что все слова Маргариты — несомненная правда, и, суровый и решительный, встал на защиту огнеупорной малышки…
— Где же моя Пульсатиллочка? — вспомнил Валдаев.
— Да найдется твоя Пульсатиллочка, — небрежно отмахнулся Здоровякин. Печалиться еще и о кошке казалось ему глупостью. Сколько в жизни разнообразных проблем кроме этого!
— Ее точно украли. Может, в мое отделение милиции съездить, потолковать с парнями?
— Давай-давай. Они тебя, наверное, уже ждут
— И ОМОН вызвали. На случай захвата опасных преступников, сперших твою кису.
— Бесстыжая кадушка! — обиделся Валдаев. — Я ведь переживаю! Ты, Здоровякин, просто грубое, неспособное тонко чувствовать животное!
Пропитанный затаенной болью взгляд Ильи говорил о том, как глубоко заблуждается друг. Чувствительность здоровякинскои души соответствовала размерам его тела.
* * *
Переезд с улицы Первомайской на улицу Маркса занял целых пятьдесят минут. Погружаясь в теплые объятия осени, город сиял золотистыми красками. Остатки летней роскоши — островки темно-зеленых листьев — смешивались с сочной сентябрьской палитрой. Ветви деревьев полыхали багрянцем, алели закатным светом, ярко вспыхивали пурпуром. Словно драгоценные золотые медальоны, ветер перебирал желтые листья берез, клены оделись в наряд цвета лимонной кожуры…
…Девушка Катя, менеджер агентства «Корвет», встретила Маргариту, как ни странно, с распростертыми объятиями.
— Здравствуйте! — радостно воскликнула она. — Почему же вы больше к нам не пришли?
— А была должна? — с подозрением осведомилась Маргарита.
— Мы ведь тут три дня бились над вашей загадкой! — Катя сияла счастливой улыбкой. — И не только вашей. Потому что после вас заходил один наблюдательный старичок с таксой. В смысле, с собакой. И он тоже не мог понять, почему еще вчера здесь висела яркая красно-белая вывеска какой-то «Ариадны», а сегодня уже написано «Корвет». И не происки ли это ФСБ, ЦРУ, АНБ и Танганьикской повстанческой организации. А потом вернулся из отпуска шеф и все объяснил! Каким образом на месте нашего «Корвета» в ту субботу оказалась никому не известная «Ариадна».
— Правда?
— Думали, вы еще раз зайдете, а вы исчезли.
— Как-то неудобно чувствовать себя идиоткой, перегревшейся на солнце.
— А мы сначала именно так и подумали, — призналась Катя.
— Я могу поговорить с вашим шефом?
— Да. Пойдемте. Он на месте. Мы ему про вас рассказали…
Директор агентства недвижимости обитал в кабинете, где Маргарита больше месяца назад разговаривала с Ариадной Михайловной Стоккер. И сидел в том же самом кожаном кресле, в котором когда- то расположила свои немного избыточные килограммы мистическая Ариадна.
Директор был молодым — не более тридцати пяти лет — и веселым.
— Ха-ха-ха, еще одна потерпевшая! — жизнерадостно гоготнул он вместо приветствия. Оглядев Маргариту, король недвижимости, наверное, остался весьма доволен: прекрасная охранница, несомненно, смотрелась намного привлекательнее въедливого старичка с таксой. — Садитесь, пожалуйста! Хотите холодной водички?
— Хочу! — призналась Маргарита. Длительный перегон в раскаленном автобусе ее утомил. Как было бы чудесно проделать этот путь на урчащей «Хонде», подставляя лицо ветру! Но мотоцикл, как и многие другие радости, был недоступен до тех пор, пока она не снимет с себя несправедливые обвинения.
— Ну, рассказывайте, — попросил веселый директор, вручая девушке запотевший стакан газированной воды. — Вы, говорят, не только проходили мимо, но даже и встречались здесь с кем-то.
— Да, — кивнула Маргарита. — И та субботняя встреча мне дорого обошлась.
— Надо же! Но «Корвет» здесь совершенно ни при чем. Если у вас проблемы, мы не виноваты
— Дело в том, что четырнадцатого августа по просьбе моего хорошего знакомого я предоставил офис для съемок рекламного клипа. Подъехал утром, собственноручно отдал ключи от входной двери и кабинета.
— Кому? — не дыша, спросила Маргарита. Ей казалось, она балансирует на веревке, натянутой над бездонной пропастью.
— Наверное, той самой даме, которая потом вас подвела. Пусть это останется на ее совести.
— Рыжеволосая? —Да.
— Не совсем худая? — Точнее — вовсе не худая. Но довольно приятной внешности. Владелица фирмы, для которой снимался клип. Ариадна Михайловна.
Маргарита задохнулась от волнения. Выход из мастерски скомпонованной ловушки, куда ее заманили, находился совсем близко.
— Значит, Ариадна Михайловна хорошо вам знакома? Да?!
— Почему? — удивился директор. — С чего вы взяли? Я видел ее в первый и последний раз.
— ?!!!
— Что, так сильно она вам насолила?
— Но вы же сказали, что по просьбе вашего хорошего знакомого, то есть, я поняла, вашей хорошей знакомой — Ариадны Михайловны…
— Нет, моя красивая незнакомка, кстати, как вас зовут? Маргарита? А меня Леонид Сергеевич
— Очень рад. Можно просто Леня. Об услуге меня просила не сама Ариадна. Она являлась, так сказать, протеже…
— Кто же?! Кто попросил вас предоставить офис для съемок?!
Взволнованное нетерпение Маргариты насторожило Леонида Сергеевича.
— Поймите, она грандиозно меня подставила! — взмолилась Маргарита. — Мне просто необходимо ее найти! Помогите!
— Не понимаю, — задумался директор. — Что же тут творилось четырнадцатого августа? Проворачивались какие-то махинации?.. Но человек, просивший об услуге, был настолько надежен… У меня никогда не было повода усомниться в его порядочности…
