Аномалы. Тайная книга

метра, до потолка Егерь дотянуться не мог. Из стены выпирал бетонный куб, на котором он сидел, — и все, больше тут ничего не было. Пятясь вдоль стен с поднятыми, насколько позволяла цепочка, руками, он не нащупал ни выключателя, ни замочной скважины в железной двери, утопленной в стену.

Корпорация собиралась присоединить его. Седовласая дама так и сказала перед тем, как трое отростков впихнули пленника сюда. Надо было только «подготовить купель», так она выразилась.

Я не позволю. Гуннар упоминал, что сложные, волевые сознания зачастую подчинить не удается, вместо этого Медуза ломает их и в конечном счете убивает. Я не дам подчинить себя. Не стану частью пси-сети. Не буду отростком, манекеном, солдатом боевой бригады в одном из щупалец Медузы. Я не такой. Я не очень сложный, даже — простой, но у меня есть воля. И я умру, это лучше, чем быть куклой.

Если бы комната была больше, он бы разбежался и врезался головой в стену, но Корпорация не оставила ему никаких возможностей для самоубийства. Человек не в силах заставить себя не дышать или остановить свое сердце, просто приказав ему замереть.

Я не дам сделать это, — раз за разом повторял он про себя, когда щелкнул замок, дверь открылась и сразу четверо отростков вошли внутрь. И потом, когда его привели в небольшой зал с бассейном, и когда ему вкололи что-то в основание шеи, и когда раздевали, Егерь твердил: Я не дам сделать это с собой. В комнате появились несколько новых отростков и двое знакомых: седовласая дама и приземистый крепкий мужик с квадратной челюстью, он входил вторым тогда в зал с саркофагом.

Дама сказала, глядя в переносицу Егеря:

— В бассейне — раствор английской соли высокой плотности. Жидкость и воздух имеют температуру человеческого тела. Ты знаешь про сенсорную депривацию? Ее еще называют флоатингом.

Егерь молчал, повторяя про себя все ту же фразу, и Корпорация продолжала:

— Странные ощущения посещают во время такой процедуры. Мозг лишается привычных раздражителей. Нет ни различий в температуре, ни дуновения воздуха, никаких звуков. Все чувства обостряются, а сознание становится особенно восприимчивым. Это облегчает присоединение.

Я не дам сделать это с собой, — повторял Егерь, когда его клали в воду, и позже, когда все ушли, когда наступила непроглядная темнота и вселенская, бесконечная тишь — уже без наручников, но не в силах пошевелиться из-за укола, он твердил и твердил, пока не ощутил прикосновение к своему сознанию, словно кто-то огромный, темный, бестелесный стал проникать, просачиваться, диффузировагпъ в него, а Егерь повторял, и повторял, и повторял…

Но под этой мантрой, под той броней, которую он пытался выстроить вокруг себя с помощью слов, — червячком шевелилась предательская, подлая, страшная мысль… Ты считаешь себя одиноким воином? Ты заблуждаешься. Ты — не воин, а солдат, всю жизнь ты был частью Системы. Не только Мега-Системы огромной тоталитарной Родины, внутри нее ты по своей воле стал частью еще одной, более жесткой и властной Спецсистемы, а когда появилась возможность вырваться — сразу же, опять по своей воле, вошел в новую. Ты — не одинокий воин на пути справедливости, ты — солдат чужой войны, а значит, винтик, шестеренка, деталь по сути своей. Может быть, ты не хочешь понимать этого, но сознание твое понимает отлично.

Так почему ты думаешь, что оно откажется вновь стать частью чего-то большего?

Глава 3 ЧТО-ТО БОЛЬШЕЕ

8 часов до Контакта

Когда ты осознаешь, что не такой, как все, то выпадаешь из толпы, даже если находишься посреди нее. Теперь ты вне. Ты изменился, пусть с виду и остался обычным, у тебя другие цели, другие мотивации, желания и чувства. Шагаешь рядом с людьми, с виду неотличимый от них, а на самом деле — чужак. Тебя не интересует зарплата или новая сделка, истерики жены, капризы детей, шумные соседи, козел-начальник и тупые подчиненные, экзамен в институте или завтрашняя контрольная тебе не грозят. Наплевать на моду, новую машину, покупку дачи или продажу квартиры, штраф за парковку в неположенном месте, экономику страны, свары политиков, обещания президента, чиновников- взяточников, новые бренды, свежий хит, отпуск в Европе… Все это стало далеким, неважным, прекратило играть в твоей жизни роль, вообще исчезло из нее. Теперь у тебя другие дороги в жизни — дремучие, странные, темные тропы. Ты — аномал и шагаешь в толпе, как Нео по «матрице».

Одетый в спортивный костюм, в кроссовках, легкой куртке и с рюкзаком на плече, Стас уже подходил к центру Красной площади, когда увидел впереди бледную пару, мужчину и женщину. У него в руках была большая сумка, у нее на плече — обычная, дамская. Мимо шагали люди, на этих двоих никто не обращал внимания, хотя вели они себя не очень обычно… а вернее, необычным было то, что они не вели себя никак, просто стояли лицом к Кремлю — и всё.

Стас тоже посмотрел туда. Было тепло, просто феноменально тепло для самого начала марта, в чистом небе над Спасской башней светило солнце. Он пошел дальше, внимательно осматриваясь.

Около часа назад у него состоялся интересный разговор с тем, кто ответил по номеру, который Стас нашел через обычный справочный сайт. Мужской голос произнес: «Научно-исследовательский институт „Психотех“», и Стас сказал: «Это Маг. Мне надо поговорить с Медузой».

«Тебя слушают», — тут же ответил голос.

«У меня „Тайная книга“. Ты хочешь получить ее обратно?» — Стас сразу перешел к делу, заранее решив, что вилять и пытаться интриговать с тем существом, что ответило ему, нет смысла.

Голосом одного из своих отростков — возможно, какого-то младшего администратора Черной башни или поднявшего трубку охранника из холла, — Корпорация сказала: «Книга интересует меня только как память. Кроме исторической, другой ценности у нее нет. Вся полезная информация скопирована». «Ну, понятно, — сказал Стас. — Только историческая ценность… Так нужна или нет?» «Да», — раздалось в ответ.

Корпорация отвечала очень быстро, нормальному человеку для ответа даже на простейший вопрос понадобилось бы на долю секунды больше. Стас чувствовал, что общается с кем-то, кто неизмеримо хитрее, умнее, дальновиднее, коварнее и эрудированнее его… Но, может, это лишь иллюзия? Да, в Медузе объединились опыт и знания множества людей — но так же Человек-Корпорация состоит из бесчисленных связей, запутанной сетки ментальных сигналов, из накладывающихся воспоминаний, ассоциативных потоков, противоречивых устремлений, которые надо совмещать, утрясать, объединять, связывать в упорядоченную сеть. Так, может, он не настолько уж и умен?

Стас продолжал: «Я отдам Кишу в обмен на церебратор. Тот, который создает провалы и молнии». «Это была работа двух устройств», — возразила Корпорация, и в этот раз ответ на мгновение запоздал, собеседник будто запнулся, как если бы не ожидал такого поворота в разговоре — и Стас обрадовался, что сумел хоть на миг удивить корпоративное сознание Медузы, вывести его из самоуверенного равновесия. Впрочем, радость схлынула, когда в ответ на его требование «Мне нужен тот церебратор, что создает провалы» прозвучало: «Данное устройство работает на принципе переизлучения гравитонов. Инициирует всплески гравитации от полутора до пяти условных грависил в точках, заданных через систему GPS со спутниковой привязкой. Устройство весит около полутора тонн и расположено не в Москве. Обмен невозможен».

«Значит, ты не получишь книгу», — сказал Стас. Еще день или два назад он бы запаниковал, потому что такой ответ смешивал все планы, но после ночных событий, после того, что он видел в Черной башне, после схватки с отростками и бегства у него появилось чувство, будто крепкий мозолистый кулак сжимает его сердце. Не давит, скорее, надежно защищает от потрясений, которые могут произойти в будущем, — и сердце колотится быстро, зло, уверенно. Стас был готов действовать.

«Значит, не получу», — сказала Корпорация.