— Я от выпивки тока быстрее становлюсь, — пояснил бывший охранник. — Быстрее и злее.
— Пить потом будешь, дай сюда! — Макота забрал у него флягу, понюхал и вылил остатки пойла на голову Бени. Тот съежился, втянул голову в плечи.
— Ну что, хлопец, вот и нет у тебя больше дяди. Будешь новому хозяину служить?
— Буду, — прошептал Беня.
— А вот я не уверен, что мне такой служака нужен. Как-то легко ты слишком с прежним хозяином попрощался, да к тому же с родным дядькой своим… Зачем мне такие люди в клане?
— Я буду… — зашептал Беня, едва шевеля губами, мокрыми от пролившегося из фляги пойла. — Я буду верным.
Макота в ответ без замаха ткнул его кулаком по уху, и Беня повалился на бок.
— Здесь до утра лежи, не вздумай шевелиться. Утром решу, как с тобой быть.
Он развернулся и зашагал в сторону, где находился притон «Под Мостом». Лопасть, догнав хозяина, прогудел:
— Может, связать?
— Кого, доходягу этого? Нехай лежит, никуда не денется, разве что с Моста вниз сиганет. Ну, где там этот притон?
До здания оказалось недалеко. Оно напоминало лежащую на боку очень большую бочку с окнами в выпуклых стенах и круглой дверью в торце. Над дверью горел вполнакала прожектор, а из окошек лился свет, который то и дело пересекали тени. Слышались голоса, смех и звон. Под стеной возле двери лежал мертвый охранник, рядом присели на корточки Дерюга, Вышиба с арматурным копьем в руках и еще трое дикарей. Когда Макота с остальными подошли, вождь и помощник выпрямились.
— Что тут? — спросил атаман.
— Только один охранял, — шепотом доложил бандит. — Я в окно поглядел — на первом этаже человек двадцать, не меньше, но половина с ног уже валится.
— Как они там сидят? Как обычно?
— Не, столы составили таким длинным рядом, во главе Пузырь и Рюрик. Но когда я глядел, Рюрик как раз какую-то девку, ну, разносчицу, схватил и поволок на второй этаж.
— Девок много?
— Да почти нет. Наверное, всех наверх уже по комнатам растащили.
— А Пузырь у этих дверей сидит или на дальней стороне, где лестница?
— У дверей. Спиной к нам он щас получается.
— Так… — Макота попятился, оглядывая притон.
По бокам бочку подпирали две наклонные бетонные сваи. Атаман поглядел на своих людей и решил, что для поддержания авторитета неплохо снова показать силу. Ну, и, кроме того, ему просто нравилось орудовать светопилой, кромсать ею… да все, что угодно кромсать — от кирпичей и железа до человеческих тел.
— Вот что, хлопцы, — сказал он, — с теми, кто внутри, нежничать мы не будем. Сейчас так делаем: обходим бочку эту с двух сторон и под окошками становимся. Оружие приготовить. Я через двери внутрь заскакиваю и Пузыря режу. Как увидите, что голова его с плеч слетела — так начинаете палить внутрь. Меня не бойтесь зацепить, я теперь неуязвимый! Все понятно?
— Ты что, Макота?! Нельзя тебе внутрь одному лезть! — всполошился Дерюга, и атаман, сграбастав его за шиворот, рывком притянул к себе, а сам резко подался вперед — и врезал лбом бандиту в переносицу так, что у того искры из глаз полетели.
— Молодой! — прошипел Макота яростно. — Еще раз скажешь, че Большому Хозяину можно, а че нельзя — и я тебе руку по локоть отрублю. Понял ты?!
Дерюга засипел, откинув голову назад, обмяк в руках атамана и, когда тот разжал пальцы, свалился на бетон. Глаза его закатились, он слепо зашарил вокруг руками, кое-как сел и взялся за лоб. Не обращая больше на него внимания, Макота оглядел остальных.
— Все всё поняли? Тогда — готовсь! — Он сунул руку под рубаху, перевел кругляш доспеха под левой мышкой в среднее положение, потом достал из рукава закрепленную на запястье кожаной петлей рукоять светопилы и врубил ее. Синий круг, тонко свистя, озарил лицо атамана мертвенным светом.
Вышиба с дикарями попятились. Бандиты, уже видевшие оружие, отреагировали спокойнее. А Гангрена его раньше не видал, но все равно не удивился — он просто поглядел на стремительно вращающийся световой диск, отвернулся и зашагал в обход притона.
— Дерюга, хватит сидеть там, работать пора, — позвал Макота.
Бандит поднялся, шатаясь, потопал вслед за Гангреной. Вокруг глаз у него быстро расплывались два синяка, отчего он стал похож на грустного филина.
Дерюжка, Гангрена, Лопасть, Кабан и Бирюза встали по одну сторону от бочки, а дикари во главе с Вышибой — по другую.
— Эй, все! — позвал Макота. — Главное разом начать, неожиданно, чтоб они опомниться не успели и за стволы похвататься. Ясно это? Палите, как только башка Пузыря с плеч слетит. Дерюга, глянь аккуратно: он на том же месте сидит?
После паузы донесся шепот помощника:
— На том же. Спиной к тебе прям перед дверями.
— Ну, с нами Пустошь! — сказал атаман Макота и, занеся светопилу, шагнул к двери, намереваясь одним ударом разнести ее в щепки, но тут выше, на втором эта же притона, распахнулись ставни окна, и в проеме возникла голая, громко визжащая девица.
Следом за ней появился Рюрик, хозяин заведения — снизу не было видно, есть ли на нем штаны, но торс был обнажен, а лицо искажено яростью. Одной рукой Рюрик схватил девицу за волосы и дернул на себя, адругой поднял большой двуствольный пистолет.
Их с Макотой взгляды встретились.
Рюрик удивленно вскрикнул, отшвырнув девицу, выставил пистолет в окно и спустил оба курка.
Атамана сильно толкнуло в грудь. Там вспыхнул бледно-зеленый свет, пошел двумя концентрическими вокруг тех мест, куда угодили пули. Макота повалился на спину, взмахнув руками, пила врубилась в бетонное полотно, забил световой фонтан.
? Тревога! — закричал Рюрик, отпрянув от окна.
И тут же Дерюжка истошно завопил: «Хозяина ранили!» — и саданул из обреза в окошко перед собой.
Шум внутри притона на миг стих, а после там заорали в два десятка глоток.
Макота сел. В груди гудело, как в колоколе. Его люди вовсю палили, но и внутри поднялась стрельба. Несколько пуль продырявили двери, под которыми сидел атаман, и он машинально откатился вбок, позабыв про доспех. Вскочил. На его глазах опрокинулся на спину дикарь; второй завизжал, получив пулю между ребер, зацепился ногой за короткую балку, наискось подпиравшую бочку, и тоже упал.
Тут Макоту посетило воспоминание о недавних событиях. Бочка формой напоминала одно заведение на верхней палубе Корабля — то, где атаман повстречался с двумя омеговцами, после чего и началась экспедиция в глубь Донной пустыни. Тогда во время перестрелки лопнула подпирающая заведение балка, и огромная железная цистерна покатилась по палубе, сминая раскинувшиеся вокруг торговые палатки и ларьки.
Почему бы не попытаться повторить это здесь?
Он прыгнул к краю Моста, пробежал за спиной тыкающего копьем в окно Вышибы и с размаху перерубил светопилой бетонную балку. Потом кинулся обратно, на ходу вопя:
— Эй, а ну налягте! Сдвиньте ее!
Очутившись с другой стороны притона, атаман повторил: «Навались!» — и плечом налег на выпуклую плетеную стенку. Бочкообразное здание состояло не из досок или бревен, но из сухих арбузных стеблей, которые использовались для большинства построек Моста, и потому было относительно легким.
— Помогайте! — крикнул атаман. — Я балку перерубил!
Первым опомнились Кабан с Бирюзой, потом Дерюга, Лопасть, Гангрена. Когда здоровяк присоединился к остальным, бочка качнулась к краю Моста.
Помогая атаману, бандиты вынуждены были прекратить стрельбу, и в одно из окон тут же высунулся
