Каримов сел на штанге, поплевал на ладони, обхватил ногами стойку и полез вниз.
ЭПИЛОГ
СТРАННИКИ В МИРАХ
— Тебе не в чем себя винить. Не мог ты тогда ему помочь.
Голоса раздались за спиной, но Кир не оглянулся. Он сидел на краю колодца в центре алтаря, свесив ноги, и пересыпал из ладони в ладонь горсть бетонных крошек. Прожекторы по-прежнему не работали, но там, где были шатры, горел большой костер, да к тому же со всех сторон сияли порталы. Они постепенно гасли — только возле Эгалита их раньше было с десяток, а теперь осталось три.
Издалека доносились выстрелы и гул моторов. Впереди несколько бывших рабов и сайдонцы, все — раненые и потому не участвующие в бою, поднимали последние тела, оставшиеся на краю алтаря, и уносили к костру.
— Мог, Леха, мог бы помочь. Если бы вернулся…
— Слушай, Костя, прекращай. Ты на себя посмотри — живого места нет. Ты уже ни на что не был способен после того, как сначала того офицера убил, а потом еще двоих. Я видел их тела возле колонны, и что ты с ними сделал — видел. А что они с тобой сделали, сейчас вижу. Цел остался, теперь вот ей помочь можешь — уже хорошо.
Бросив бетонные крошки в колодец, на дне которого горели синие огоньки, Кир обернулся. Света порталов хватало, чтобы разглядеть идущую к нему троицу. Лабус сильно хромал и опирался на грубо сколоченный костыль, одна рука висела на перевязи. Под мышкой Костя держал кирку.
На голове Курортника была повязка, на плече он нес лопату. Между спецами шла, глядя под ноги, девушка.
Они двигались с той стороны, откуда доносились выстрелы. Бой сосредоточился в одном месте, где-то за периметром лагеря.
В темном небе с гудением пронесся самолет.
— О-па! — сказал Лабус. — Ну все, очухались они там… Почему ж так долго?
— Купол, перед тем как исчезнуть, расширился, — пояснил Алексей. — Получается, накрыл всех, кто вокруг него находился. У военных электронику повырубало… Представляешь, какая теперь неразбериха? Но скоро подтянутся. Каримов с тремя своими бойцами поехали доложить, что здесь произошло.
Они встали над Кириллом.
— Стреляют… — он неопределенно махнул рукой.
— А то! — кивнул Лабус. Выглядел прапорщик совсем плохо, даже усы как-то поникли, голос у спеца дрожал. — Варханы в трех домах засели, партизаны их окружили.
— Партизаны таки появились?
— Подошли несколько отрядов. На звук боя. А перед тем, Леха вот говорит, к лесам тачанка из-за периметра вылетела, и в ней Павло наш, и еще терианцы какие-то, да с пулеметом, давай там гонять, косить врагов…
— Только это нас и спасло, — заметил Курортник. — Но Веня погиб. И Вета.
— Но Голубки живы! — добавил Лабус.
Он тяжело опустился на бетон, позвал: «Аня, садись», потянул девушку за руку. Она послушно пристроилась рядом, и тогда Кир вспомнил ее.
— Какая ж Аня? — сказал он. — Это Люда.
Лабус вскинул голову.
— Ты ее знаешь?
— Ну, вроде того.
— Как это «вроде»? Рассказывай!
— Да я только раз ее видел. Это лаборантка Буревого, ну, оттуда, снизу, где генератор построили.
Курортник, присевший было рядом с Лабусом, выпрямился.
— Кстати, надо нам вниз сходить, Костя. Что там сейчас?
— Там Денис, Омний и несколько терианцев, — пояснил Кир. — Я не стал спускаться, не хочу на них всех смотреть, а вы идите.
Он едва не добавил: «Идите и не мешайте мне думать».
— У меня только один вопрос, Кирилл. — Лабус с трудом выпрямился. — Что тут стряслось, ты видел?
— В смысле, где?
— Наверху, на алтаре этом. Здесь Хорек был? Ты его не знал ведь, да? Такой мальчишка лет десяти, рожица глуповатая, коротко стриженный.
— Психованный, — добавил Курортник.
— Не психованный, а нервный. Так он здесь был?
— Я не знаю, — развел руками Кирилл и поглядел в сторону трех порталов, горевших между башнями. — Какого-то мальчишку внизу, в зале, я точно видел. Потом он убежал за стариком, то есть за темником, как его Денис назвал, а потом…
Лабус с Курортником выжидающе смотрели на него.
— В общем, когда мы поднялись, тут был такой след. От тела вашего капитана — к порталу, который потом погас. Портал этот странный, двухцветный, мне показалось. Внутри багровый, а по краю вроде крапчатый, с желтыми пятнами. Вон, видите, один из тех трех примерно такой же расцветки, только бледней… Так вот, по-моему, уже после отключения большого портала здесь появились варханы. Но когда мы поднялись, они все были мертвы. Тела лежали так…
Кирилл помахал рукой, пытаясь воссоздать картину.
— Короче говоря, будто кто-то прошел прямо сквозь отряд штурмовиков, убивая их на пути. Голыми руками и, может, ножом, не знаю. Теперь-то тела унесли, а тогда… Короче, меня стошнило, хотя за последнее время насмотрелся вроде. След из крови и тел шел от вашего капитана к пятнистому порталу. И там пропадал.
— Не хочешь же ты сказать, что это Хорек? — насупился Лабус. — Ребенок!
— Ничего не хочу сказать, — заверил Кир. — Описываю, что видел. А что с капитаном?
Курортник похлопал по черенку лопаты.
— Похоронили вот. Другие тела они сжигают, это правильно, в общем, при таком количестве мертвецов, но Соту мы решили закопать.
Длинная пулеметная очередь донеслась с той стороны, где раньше звучали только одиночные выстрелы, и Лабус дернул себя за ус.
— Приперли их! Там такой майор — зверь. Когда еще партизаны появились, командование на себя взял, решительный мужик, всех построил, организовал.
Кирилл наконец решился задать вопрос, который вертелся на языке с самого начала.
— Что с Яковом? Я его так и не видел после возвращения…
Он был уверен, что знает ответ, — но, как оказалось, ошибался.
— Жив, — сдержанно улыбнулся Курортник. — Только обожжен сильно. Лицо, грудь… Но выживет. А вот Явсена нет, сгорел в кабине.
С тяжелым рокотом над ними пролетел вертолет, следом еще два. Спецы помолчали, слушая удаляющийся рокот, и Алексей сказал:
— Пойдем, Костя, посмотрим, что внизу.
Лабус, отставив костыль и неловко нагнувшись, взял Люду за руку, поднял.
— Пойдем, Аня… то есть Люда. Вот же, а ведь привык уже, теперь переучиваться. Если ты из этой лаборатории, так, может, увидишь знакомое место — и память вернется. Ну ладно, Кирилл, еще встретимся.
