из лагеря. Рюкзак и катана… в нем еще и лэптоп, и «Король джунглей», но главная — катана. Киру казалось, что если он бросит ее здесь, в нем что-то изменится в худшую сторону, сломается, причем навсегда.
Явсен сказал: «клум» находится в «кыште манкурат». То есть в «манкуратне». Что за манкуратня? Уж не этот ли длинный шатер?
Поправив кожаную шапку, он зашагал к шатру. Торцом тот почти примыкал к лобному месту, с другой стороны был вход. Сначала Кир прислушался, потом откинул шкуру и шагнул внутрь, на кожаный пол, под которым поскрипывали настеленные на мостовую доски.
Прямо перед ним поблескивала серебром машина размером с гроб, в форме капли: широкая и покатая с той стороны, где стоял Кир, и сужающаяся к другому концу.
Машина так разительно отличалась от всего остального в этом лагере, от всей техники вархан, что казалось: она сделана инопланетянами. «Капля» покоилась на четырех тонких изогнутых ножках и сплошь состояла из выпуклостей и углублений. Плавные перекаты серебристого металла посверкивали мириадами искр.
С узкой стороны из машины торчали три серебряных провода. Головой к ней на медицинской койке с колесиками лежал наголо обритый пожилой мужчина, над ушами и на темени его были прилеплены три большие круглые присоски, которыми заканчивались провода.
Помещение озарял свет нескольких синих светильников. По сторонам стояли койки, на которых, пристегнутые ремнями, лежали трое подростков, молодой парень с синяками под обоими глазами, русая девушка и две женщины. Все спали.
Мужчина, к голове которого тянулись провода, заговорил неразборчиво, потом захныкал, словно ребенок. Кир подошел ближе. Человек лежал лицом кверху, уставившись в потолок немигающими глазами, и когда Кир несколько раз провел над ними ладонью, не пошевелился.
— Помогите!
Он развернулся. На дальней койке, стоящей возле свисающих с потолка шкур, что отделяли это помещение от следующего, лежала веснушчатая девушка с русыми косичками. Кирилл вспомнил, что видел ее — та самая, которая вместе с пожилой женщиной и усатым мужиком собирала горшки в лазарете.
— Помогите! — повторила она, когда Кир склонился над койкой, и вскрикнула, разглядев его.
— Не бойся, — прошептал он. — Я не вархан, свой.
— Уйдите, не трогайте меня!
— Послушай, я не чужак. Москвич, я тебя освобожу!
— Ты… но… Ремни, там ремни! Пожалуйста, расстегни ремни!
На ремнях поблескивали большие железные пряжки, Кирилл рванул одну, расстегнул ремешок на левой руке девушки, схватился за второй. Шкуры, возле которых он стоял, раздвинулись, и в комнату шагнула медсестра в шароварах и сером фартуке, с татуированным глазом на бритом темени. В руках ее был железный поднос, где лежали скальпели, пинцеты, молоточек и механическое сверло, похожее на штопор с двумя рычажками, которые надо поднять, чтобы вытащить пробку из горлышка бутылки.
— Сукач! — воскликнула женщина и швырнула поднос Киру в лицо. Он ладонью отбил его, инструменты разлетелись по кожаному полу.
Русоволосая девушка закричала. Кирилл ударил варханку в подбородок, она отшатнулась и, развернувшись на носке левой ноги, словно какая-то балерина-каратистка, ступней правой вмазала ему по уху.
Кирилла от удара качнуло в сторону, он свалился на девушку. Она пыталась сесть, свободной рукой расстегивая второй ремень.
Сзади Кира схватили за волосы и рванули, воткнув острое колено в поясницу. Вскрикнув, он развернулся и локтем ударил варханку по голове. И увидел прямо перед собой ее напарника.
Женщина держала Кира одной рукой за волосы и тянула назад, а второй упиралась ему в спину между лопаток, отгибая голову. А медбрат, не долго думая, всадил кулак ему в солнечное сплетение.
Дыхание перехватило, жужжащие огненные пчелы засновали перед глазами. Кирилл поджал ноги, женщина позволила ему опуститься на корточки, отпустила волосы и ударила ладонями по ушам.
После этого в голове у него осталась одна мысль: говорил тренер — надо стричься. Длинные волосы — последнее дело в уличной драке. Где-то причитала девушка, подвывала от ужаса, неразборчиво бормотал голос с детскими интонациями… Кирилл пришел в себя на койке, пристегнутый ремнями. Пожилого мужчины рядом с серебристой машиной уже не было, его место заняла русоволосая. Она скулила, как испуганный щенок, плакала и тихо выла. Варханка стояла над ней с механическим сверлом в руках.
Кирилл оказался на другой стороне помещения, рядом со спящими людьми. Он мог только вертеть головой и наблюдать. Повязку с его головы сорвали, варханский плащ валялся на полу.
Качнулись шкуры, из-за них появился медбрат с миской, полной белой пены, и ножиком, смахивающим на опасную бритву. Откатив от стены койку с девушкой, варханы с двух сторон подступили к ней. Русоволосая зарыдала от ужаса, забилась в ремнях. Медсестра положила сверло, прижала ее голову к койке, медбрат достал из кармана на фартуке маленькую фляжку, раскрыл и сунул девушке под нос. Она подергалась еще немного, проскулила что-то просительно — и затихла.
Вдвоем они быстро срезали косички, потом обрили голову. Подкатили койку ближе к серебристой машине. Варханка повернула голову девушки на бок и приставила сверло к черепу над ухом.
Кирилл отвел взгляд. Некоторое время до него доносились жужжащие и скребущие звуки, постукивание, затем раздались шелест и пиканье. Он снова повернулся голову к установке.
Она мигала огнями — свет проступал прямо сквозь металл. Медсестра взялась за провода. Из центра присосок, если это вообще были присоски, торчали штырьки длиной сантиметров пять, с красными тонкими головками. Варханка вставила их в дыры, плотно прижала кругляши к черепу. Медбрат ушел за шкуры, а женщина стала вытирать фартуком кровь со сверла. Обритая девушка лежала неподвижно.
Вархан опять появился с миской, полной пены, и бритвой. Вдвоем они направились к Кириллу. Когда подошли ближе, он задергался, и женщина ударила его кулаком по лицу. Кир плюнул в медсестру кровью, она ударила опять. Медбрат схватил его за волосы, потянул книзу, вдавив затылок в койку, и вылил на темя пену из миски. Широкими круговыми движениями размазал ее по голове, взялся за кривой нож. Раздались шаги, они повернули головы. Медбрат при этом не отпустил волосы Кира, и тот мог лишь скосить глаза.
Вошедший в помещение Явсен посмотрел на него, на варханов и быстро заговорил. Женщина бросила в ответ несколько слов таким голосом, будто она обвиняла в чем-то пеона. Тот снова заговорил, гневно и повелительно, но на варханку его тон не произвел впечатления. Явсен оттолкнул медбрата, взялся за ремень, стягивающий ноги Кира, и тогда медсестра крикнула «Сукач!» — и ударила пеона механическим сверлом по голове. Явсен отшатнулся, снова заговорил, она закричала, сильно толкнула его ладонью в грудь. Он присел, исчезнув из поля зрения.
И тут же появился опять. Рука взлетела, темно-красное облачко плеснулось из шеи варханки. Медбрат рванулся в обход койки, Явсен ударил по ней, и она углом заехала вархану между ног. Тот схватился за причинное место, разинув рот от боли, и тогда пеон воткнул скальпель ему в небо. Медбрат отшатнулся. Скальпель вошел глубоко — лишь половина рукояти торчала из рта. Зубы клацнули о металл, вархан захрипел, взялся за скальпель, но так и не сумел вытащить его — спиной сполз по шкурам, сел, забил ногами, ударяя по койке, отталкивая ее от себя, и затих. Голова склонилась на грудь, по подбородку и фартуку потекла кровь.
Явсен начал отстегивать Кирилла. Лицо пеона заливал пот, глаза блестели слегка безумно, руки тряслись. Он освободил одну ногу, потом вторую, принялся за руки, хотя надо было начать именно с них. Когда левая оказалась на свободе, Кирилл, оттолкнув пеона, сел, сбросил с койки ноги и сам взялся за последний ремень.
Варханка лежала на полу, вархан сидел под стеной из шкур. Кирилл, подхватив с пола свой плащ, показал на машину. Она тихо стрекотала, словно насекомое, по серебряным проводам к присоскам на темени и висках девушки текли пятнышки света.
— Помочь? — спросил он. — Можно помочь?
Пеон, пытающийся стереть с халата попавшую на него кровь, оглянулся и сказал:
— Нет. Нет! Идет. Кыр, Явсен идет.
Схватил Кирилла за плечо и потащил к стене из шкур. Тот оглянулся, сказал:
— Но она…
