И, может быть, стал бы отменным, Исполненным сложных забот, Престижным саксесыфулмэном, Спецом по обрывкам пустот. Строки дышат отвращением к этому чуждому «саксесыфулмэну». Дикая транслитерация (или транскрипция?) эту чуждость подчеркивает. Ну ясное дело, если successful, то непременно за счет даже не пустот, а обрывков пустот. Поэма написана в 1980 году, и к слову саксесыфулмэн в книжке сноска, поясняющая, что это успешливый человек. Пришлось автору, видимо, использовать редкое слово успешливый, поскольку сочетание успешный человек четверть века назад казалось вовсе немыслимым. Оно и в начале XXI века было еще непривычно. Это довольно много обсуждали, особенно профессиональные переводчики, которые как раз мучились с этими самыми саксесыфулмэнами. Приведу пример с сайта Ассоциации лексикографов «Лингво» (там есть форум «Беседы переводчиков»):
4 февраля 2003 г. — Инна Ослон: Еще года два назад слово «успешный» в значении «преуспевающий» не то чтобы резало мне слух, а вызывало определенный дискомфорт. Теперь уже не вызывает (почти). — П. Палажченко: С «успешным» в этом значении мы, наверное, действительно «проехали»…
Итак, успешный человек. Пожалуй, лучше всего можно определить это понятие, используя другое модное современное выражение — жизненный проект. Одна из современных гимназий так рекламирует себя: Гимназия видит свою основную миссию в утверждении новых ценностей школьного образования: главное — умение применить полученные знания, опыт совместной работы и личных достижений при построении собственного жизненного проекта.
Успешный человек — это тот, кто успешно осуществил свой жизненный проект. Не обязательно он так уж разбогател, но он добился определенной позиции в обществе. Его проект социально признан.
Интересно, что точно такие же изменения, как со словом успешный, произошли и со словом эффективный. Раньше говорили: эффективные меры, эффективное лечение. Теперь же мы сплошь и рядом слышим: эффективный человек. Например, как сказали в одном телешоу: Человек в любом возрасте может быть эффективным. Есть даже такая книга — «Формула успеха, или Философия жизни эффективного человека». В аннотации сказано: Это реальная психология для деловых и эффективных людей: для предпринимателей и психологов, руководителей и домохозяек, для всех тех, кто хочет стать — универсальным бизнесменом.
Нельзя не заметить, что новое значение слова успешный — более или менее на ту же тему, что и новое значение слова вызов. Вообще здесь мы имеем дело не просто с изменениями семантики отдельных слов, а с обновлением целого фрагмента языковой картины мира. Ведь и слово неудачник за последние годы несколько изменило свой смысловой потенциал. Раньше оно могло произноситься чуть ли не с нежностью и подразумевать, что человек не достиг земных благ, потому что бескорыстен и думает о душе. Золотое клеймо неудачи, как мы помним, разглядела Ахматова на челе молодого Бродского. Но чем дальше, тем более сурово начинает звучать по-русски это слово, приближаясь по тональности к английскому loser. А слово карьера? Еще 20 лет назад в ходу была формулировка карьера в хорошем смысле. Почему надо было оговариваться, что в хорошем? Да потому что вообще-то карьера — это было что-то слегка постыдное.
Есть и еще одно интересное слово из этой же серии. В последнее время многим бросается в глаза, как изменились слова амбиции и амбициозный. Яркая примета нашего времени — словоупотребления типа: кадровый центр «Амбиция» (он занимается трудоустройством), 11-я ежегодная конференция «Управление в России: время амбициозных целей». А вот из объявления о вакансиях: «Нужен еще один амбициозный и целеустремленный сотрудник».
До последнего времени слово амбиции связывалось преимущественно с завышенной самооценкой и безосновательными притязаниями. Так его толковали и словари: амбиция — «обострённое самолюбие, чрезмерное самомнение». Замечательно, что в русском языке чуть ли не все слова, указывающие на высокую оценку человеком собственной персоны, окрашены отрицательно: самомнение, апломб, гонор, чванство, спесь, самонадеянность, самоуверенность. Список можно продолжить. Это язык так отражает укорененное в русской культуре представление о том, что гордому человеку следует смиряться. Причем на самом-то деле мы понимаем: бывает, что человек трезво оценивает свои силы, готов справиться с задачей и говорит об этом без пустого жеманства, и это хорошо. Однако употребить применительно к такому случаю слово самоуверенность невозможно даже с уточнением в хорошем смысле. Нужно слово распороть и сложить в другом порядке — уверенность в себе. Иначе негативную оценку не изгнать.
Когда слово амбиция было заимствовано в русский язык, оно очень быстро приобрело этот оттенок. Правда, например, Достоевский часто использует слово амбиция просто в смысле «самолюбие», например: «Моя репутация, амбиция — все потеряно! Я погиб, и вы погибли, маточка, и вы, вместе со мной, безвозвратно погибли! Это я, я вас в погибель ввел! Меня гонят, маточка, презирают, на смех подымают, а хозяйка просто меня бранить стала; кричала, кричала на меня сегодня, распекала, распекала меня, ниже щепки поставила» (Ф. М. Достоевский, Бедные люди). Но гораздо более типично всегда было представление об амбициях непомерных и неправомерных, как в таком примере: «На грош амуниции, на рубль амбиции! Уходи, не проедайся! Банкомет взял за плечи барона и вмиг выставил его за дверь, которую тотчас же запер на крюк» (В. Гиляровский, Москва и москвичи). А в советское время и тем более трудно было употребить слово амбиция вне отрицательного контекста. И вот все изменилось. Появилось поколение успешных и амбициозных молодых людей, которые отвечают на вызовы жизни — делают карьеру. И ничего в этом плохого язык уже почти не видит. Да, еще эти молодые делают карьеру агрессивно.
В последние годы многие люди замечают, что и слово агрессивный на наших глазах меняет свой оценочный потенциал. Раньше, если о человеке говорили агрессивный, это всегда означало, что мы оцениваем его поведение отрицательно. Раньше сказали бы агрессивная тактика — с неодобрением. А если хотели одобрить,
