чувства раздирали его, но главным было необъяснимое несказанное счастье, вливающееся в него из чудодейского шара и невесть почему возникшая ненависть к Фраксу, который оказался совсем не тем, кем его считал Уррий.
Уррий, чтобы встретить противника во всеоружии хотел положить необыкновенный шар у обочины. Но почти невесомый шар словно прилип к его рукам — точно не желал с ним расставаться!
В дверях показались враги. Уррий не сомневался, что они ему враги — враги всех, кого Уррий любил и всего, что любил и чему поклонялся. Иноверцы… Ненависть к Фраксу, охватившая Уррия, перенеслась на всех, находившихся в Красной часовне. Он страстно желал уничтожить это осиное гнездо, чтобы камня на камне не осталось от подземного вместилища зла.
Чудесный шар как будто услышал его мысли, дернулся в руках и запульсировал цветовыми переливами. С неба, на котором не было ни облачка, вдруг сорвалась ослепительная молния, удар грома заложил Уррию уши, вновь где-то в затылке появилась боль, но почти сразу исчезла. Стараясь придерживаться самого края дороги, Уррий поспешно сбежал вниз, к основанию холма.
Новая молния ударила в самое основание часовни и здание начало рушиться внутрь себя. Уррий отбежал еще на несколько десятков ярдов, чувствуя как дрожит под ногами земля. «Так их! — злорадно кричал он. — Чтобы от подземного помещения и воспоминания не осталось!»В голове пронеслась зримая картина, как рушатся четырехугольные столбы, как валится золотая дорога, по которой поднимался Фракс.
Трое выбежавших из часовни и спускающихся к Уррию воинов обернулись и смотрели на рушащуюся часовню. Одного тут же убило куском красной известняковой плиты, двух других испепелила очередная молния.
«Так их, так!» — восхищенно думал Уррий. И вдруг сообразил, что он победил. Всех победил. И делать ему здесь больше нечего. Совсем. Надо возвращаться в замок.
Но что делать с чудесным шаром? Уррий не желал с ним расставаться, он уже знал, что именно шар вызывал наваждения, которые могли сражаться и убивать. И от шара исходило удивительно приятное чувство. Но не идти же с ним в замок! Как он там объяснит его происхождение? Об этом-то Уррий как-то не думал — надо ли вообще рассказывать кому бы то ни было (за исключением Эмриса и Ламорака, разумеется) о происшедшем. С одной стороны его распирала гордость за одержанную в честном поединке победу над грозным противником, а с другой — что-то подсказывало ему, что лучше об этом не говорить никому. И это что-то исходило от шара. Решено, Уррий его спрячет от любопытных глаз. И тут же догадался, что лучшим местом будет тайный грот, известный только ему, Эмрису и Ламораку на маленьком острове без названия, что посреди озера Гуронгеля.
Последняя молния ударила в останки часовни, бушующее пламя в миг объяло остатки стен. С неба, оказавшимся вдруг заполненным огромной черной тучей, рухнул на землю проливной дождь. Уррий побежал к верному коню, чтобы помчаться по тропе к берегу Гуронгеля, спрятать чудесный шар и поскорее вернутся в уютные и безопасные, такие желанные сейчас, стены Рэдвэлла. День выдался очень тяжелым.
Когда рухнула Красная часовня и все сто двенадцать колонн, державших золоченый пандус переломились посередине, словно лучины, Координатор Фоор выкинул вверх руки, удерживая падающие обломки и не давая рухнуть многотонной спирали на находящихся в круглом зале людей. Пришлось использовать всю силу, данную ему Алвисидом и многократно усиленную десятилетиями упорных тренировок и самосовершенствования. Но его силы надолго бы не хватило. Фоор услышал как кто-то из апологетов распорядился немедленно всем покинуть храм и почувствовал, что ему стало много легче удерживать вес пандуса и каменных обломков — хэккеры пришли в себя и помогли своему Координатору. Фоор медленно стал продвигаться к центру зала, туда, где лежал труп бывшего отстоятеля плоти Алгола.
Через несколько минут все, кроме трех хэккеров, удерживающих своей внутренней силой готовый обвалиться пандус, покинули храм, укрывшись в безопасном коридоре. Все кто мог спастись — спасся. Хэккеры сошлись на середине зала и по кивку Верховного Координатора сузили защитное пространство до небольшого невидимого конуса обводящего центральный круг, в котором лежало тело Зуура. Тяжелые кольца пандуса медленно ввалились одно в другое, заполнив подземный дворец неимоверным грохотом. Окаймляющие ленту пандуса стальные полосы не выдержали нагрузки и лопнули, тридцать тысяч шестьсот сорок шесть золоченых железных прутков, с таким трудом и тщательностью выкованные и собранные в мастерских алголиан по секретным приемам, разлетелись по храму — мялись, корежились, приводились в негодность. Пандус, которым пользовались раз в шестнадцать лет и который стоил десяти лет напряженного труда разлетелся в считанные мгновения. Храм Красной часовни перестал существовать. Собственно, это случилось чуть раньше — когда по непостижимым причинам частица малая плоти Алгола покинула свое извечное место.
Еще какое-то время воздух наполняли клубы пыли и эхо падения железного пандуса. Затем все успокоилось. Огромное подземное помещение, благодаря магической силе хэккеров выдержало — не рухнул маскировочный холм, не осыпалась земля… Но какой теперь в этом смысл? Четверо вершителей людских судеб стояли среди этого развала и молчали.
Хэккер Мекор склонился над телом отстоятеля, перевернул на спину — лицо погибшего представляло собой сплошное кровавое месиво, лишь глаза были открыты — в них застыли неимоверные удивление и огорчение.
— Надо найти дерзкого похитителя и вернуть на место частицу плоти Алгола! — прервал молчание хэккер Прионест. — Он дорого заплатит за все это. Надо послать людей в погоню!
Храм был уничтожен, лучшие контрлбрики погибли, похищена одна из самых дорогих и важных реликвий алголиан — какие еще могут быть испытания? Однако Координатор Фоор знал — все еще только начинается. Но он готов.
В коридоре, ведущим в жилые помещения показались люди. Они увидели заваленный обломками храм и четверых хэккеров посередине. Раздались уверенные команды, воины побежали за деревянными щитами, чтобы проложить апологетам дорогу над этим хаосом из камня и металла.
— Что вы медлите? — не выдержал хэккер Прионест молчание остальных. — Уходит драгоценное время! Мы можем потерять плоть Алгола!
— Один из самых важных заветов Алвисида, — медленно выговорил хэккер Натаил, — не вступать на территории Британии ни в какие вооруженные конфликты. Мы не можем нарушить запрет.
— А потерять священную реликвию можем? — стараясь держать себя в руках, выговорил Прионест. — Мы никогда себе этого не простим!
— Но кто мог сдвинуть частицу Алгола с незыблемого места? — поднимаясь с колен сказал хэккер Мекор. — Никогда и никому, кроме могущественного Алвисида это не удавалось.
— Кто бы он ни был, это не пройдет ему безнаказанно, — не выдержал Прионест.
— Поднимите его, — вдруг негромко произнес Координатор Фоор.
Хэккеры не сразу поняли, кого подразумевает владыка. Затем сообразили и Натаил с Мекором поспешно подняли за плечи безжизненное тело отстоятеля, удерживая его в вертикальном положении. По знаку Фоора Прионест за подбородок поднял голову Зуура.
Фоор уставился пристально в окровавленное лицо мертвого сына и вытянул к нему руку. Кровь впиталась обратно в кожу, черты лица отстоятеля приобрели прежний вид, в остекленевших было глазах вновь появилась блеска разума.
— Кто это был? — тихо спросил Координатор, но от одного звука его голоса оживший покойник вздрогнул и встал твердо на ноги. Хэккеры, перестали поддерживать Зуура, тот не отрываясь смотрел в глаза Координатора.
— Кто это был? — так же тихо повторил Фоор.
— Алвисид, — сказал бывший отстоятель и трое хэккеров не смогли сдержать удивленного восклицания.
— Наследник Алвисида, — спокойно поправил Координатор. — Предсказание Алвисида сбылось, родился его новый потомок, обладающий силой. Он оживит Алвисида. Кто это был? Ты его знаешь?
— Да. Я мог бы давно догадаться, так они похожи. Но мне не приходило даже в голову, что…
— Кто это был? — вновь перебил Координатор. Остальные хэккеры не осмеливались задавать вопросы, которые десятками промелькнули у них и готовы были сорваться с языка.
— Уррий, младший сын сэра Отлака, хозяина этих земель. Он раз в неделю привозит мне провизию из
