Баронесса тупо уставилась на него.
– Л-леди В-виолы? – переспросила она, заикаясь. – У меня нет возражений против леди Виолы.
Пердита поспешила к своей матери. Они обменялись несколькими фразами, и баронесса побагровела.
– Я отзываю свое возражение, – сказала она, ретировавшись на место.
Герцог Фэншо нерешительно поднял руку.
– Эта странная женщина придала мне храбрости, – сказал он. – У меня тоже есть возражение!
– Нет у тебя никаких возражений, – отрезала Виола. Оробев под ее грозным взглядом, Дикон сник, признавая поражение.
– Я отзываю свое возражение.
– В таком случае, – раздраженно сказал епископ, – кого соединил Господь, человек не разлучит.
На этих магических словах двери распахнулись, и в соседней комнате, где был накрыт стол, оркестр заиграл свадебный марш.
Эпилог
Не прошло и дня после свадьбы его сестры, как герцог начал опасаться, что этот брак окажется бесплодным. За завтраком невеста не краснела и, казалось, больше интересовалась собачкой, свернувшейся у нее на коленях, чем своим молодым мужем. Еще более тревожным было поведение молодожена. Джулиан съел только булочку без масла и поднялся из-за стола.
– Ну, пока, – объявил он, явно собираясь уйти.
– Пока, – отозвалась его жена, похоже, ничего не имея против.
Дикон не разделял их безмятежности. Если его сестра не намерена держаться за мужа, он сам это сделает.
– Как это «пока»? – переспросил он в панике. Джулиан приподнял бровь.
– Мне пора на Биржу, – сказал он.
– Он и так потерял вчерашний день из-за свадьбы, – объяснила Виола, помешивая ложечкой чай. – Представляю, что эти мошенники натворили. Они как дети.
Дикон недоверчиво уставился, на них. На его взгляд, это были самые необычные молодожены в истории. Где страсть? Где нежности и вздохи? Все эти признаки явно отсутствовали.
– На Биржу! – вскипел он. – В такой день?
– Конечно, – беспечно отозвался Джулиан, помедлив, чтобы завести часы. – Надеюсь, вы не думаете, что я из тех мужчин, что сидят как привязанные у юбки жены.
Виола презрительно фыркнула.
– Должен сказать, что это на редкость безответственное поведение, – сердито посетовал Дикон, обращаясь к своему шурину. – Моя сестра может обвинить тебя в пренебрежении супружеским долгом. И я не стану упрекать ее за это.
– Он не может пренебречь мною, потому что меня здесь не будет, – заметила Виола с совершенно несвойственным молодоженам равнодушием. – Я тоже ухожу на весь день.
– Уходишь? Куда? – требовательно спросил Дикон.
– О, у меня полно дел, – неопределенно ответила Виола.
– Ты должна находиться дома, юная Виола, и исполнять свой долг, – сурово произнес Дикон. – Что с вами такое? Этот день должен был стать счастливейшим в моей жизни, а вы его портите.
– Если я не возражаю против его ухода, то чего тебе беспокоиться? – удивилась Виола. – Тот факт, что мы женаты, еще не означает, что мы должны проводить вместе все время.
– Именно это данный факт и означает, юная Виола, – возразил Дикон. – По крайней мере, пока ты не подаришь мне племянника. После этого можешь делать все, что тебе угодно. И ты, Дев, тоже, – великодушно добавил он.
Джулиан положил руки на спинку его стула и склонился к своей жене.
– О чем это он? Почему мы должны подарить ему племянника?
Виола закатила глаза.
– Это связано с наследованием, – объяснил Дикон. – Разве моя сестра тебе не сказала?
– Не сказала чего? – требовательно спросил Джулиан. Виола нахмурилась, услышав его тон.
– Вы, возможно, заметили, мистер Девайз, что у моего брата нет детей. Очевидно, это означает, что мой старший сын, то есть его племянник, станет его наследником.
– Именно, – кивнул Дикон. – Кстати, на твоем месте я бы подумал об имени. Например, Ричард – в честь его дорогого старого дядюшки.
– Я назову его Лайоном – в честь моей матери, – объявила Виола.
– А я имею право голоса? – поинтересовался Джулиан.
– Конечно, – сказала Виола. – Ты мог бы внести свой вклад в качестве второго имени. Лайон Девайз.
– А как насчет Ричарда Лайона Девайза? – предложил Дикон.
– Пока еще рановато думать о крещении, – поспешно сказала Виола.
– И, правда, – согласился Дикон, вернувшись к главной теме. – Прежде чем крестить ребенка, его надо родить. А прежде чем рожать, его надо зачать.
– Верно, – сказала Виола. – Кто тебе сказал?
– Тони, – гордо отозвался Дикон. – А уж он-то должен знать.
Джулиан нахмурился.
– Если вам так невтерпеж, герцог, почему бы вам, не жениться и не родить наследника самому?
– Потому что я не могу, вот почему! – рявкнул Дикон, побагровев. – Доедай свой завтрак, юная Виола, и марш обратно в постель, где твое место, и захвати с собой этого бездельника. Мой племянник не может зачать себя сам, знаешь ли!
Виола нетерпеливо вздохнула.
– Дикон, мы не можем проводить в постели целый день. Это...
– Утомительно? – предположил Джулиан, когда она помедлила.
– Я хотела сказать – восхитительно, – сухо отозвалась Виола. – К сожалению, это просто невозможно. Даже бобры должны заниматься другими делами. Строить плотины, например. У нас с Девом полно дел, если мы хотим быть представленными ко двору на следующей неделе.
Последние слова явно не понравились ее мужу.
– Мы уже обсуждали этот вопрос, мадам, – угрюмо сказал он. – Я не хочу быть представленным ко двору ни на следующей неделе, ни вообще.
– Конечно, жаль тратить время на подобную чепуху, – согласилась Виола. – Но если ты хочешь стать министром финансов, мы должны начать возделывать почву сейчас, прежде чем уедем на медовый месяц. Нельзя начинать совместную жизнь с оскорбления королевы.
Дикон оживился.
– Так медовый месяц будет? Отлично! Когда вы отбываете?
– После представления ко двору, – сказала Виола, устремив на Джулиана вызывающий взгляд.
Джулиан изумленно смотрел на жену.
– С чего ты взяла, что я стану министром финансов? Министром финансов! – Он расхохотался. – Мадам, вы меня ни с кем не перепутали? Даже будь я амбициозен, мне никогда не предложат такой пост. Возможно, ты случайно не заметила, что вышла замуж за самого ненавидимого в Лондоне человека. Я прокаженный, политически и социально.
– Я никогда не считала враждебность дураков препятствием, – отозвалась Виола, – как социальным, так и политическим. В любом случае, как мой муж, ты всегда будешь, принят в ряды тори, а твой отец уладит дела с оппозицией. Так что политически все складывается идеально. Когда придет время, будет не важно, какая партия у власти.
