– Простите, господин, но я не умею плавать.
На берегу воцарилось молчание. Блэксорн понял: ждут, чем все это кончится. Он разозлился на самого себя: приказ есть приказ, и он, сам того не желая, объявил смертный приговор, на этот раз совершенно не заслуженный.
– Торанага-сан приказал, чтобы все мужчины учились плавать. Все мои вассалы должны научиться плавать за тридцать дней. Понятно? Лучше начните плавать еще раньше. А вы идите в воду – прямо сейчас устроим первый урок.
Самурай с опаской направился к морю, чувствуя себя уже покойником. Блэксорн присоединился к нему. Когда голова его скрылась под водой, он, не особенно миндальничая, вытолкнул его наверх и заставил плыть… Тот вволю побарахтался, но под руководством Блэксорна без особого риска для жизни добрался до остова судна. Самурай кашлял и отплевывался, но держался на воде. Блэксорн потянул его к берегу и в двадцати ярдах от мелкого места оттолкнул от себя:
– Плыви!
Самурай казался похожим на полузахлебнувшуюся кошку. Впредь он решил никогда не задаваться при своем господине. Приятели громко его подбадривали, те, кто умел плавать, катались по песку от хохота…
– Очень хорошо, Анджин-сан, – одобрил Нага. – Очень мудро. Я пошлю людей за бамбуком для плота. Завтра попробуем доставить все сюда.
– Благодарю вас.
– Еще попробуем тащить сегодня?
– Нет-нет, благодарю вас… – Блэксорн запнулся и прикрыл глаза, – на дюне стоял отец Алвито и глядел на них. – Благодарю вас, Нага-сан. На сегодня мы здесь закончим. Извините меня, я на секундочку. – Он направился к тому месту, где оставил мечи и одежду, но ему уже несли все необходимое. Блэксорн не торопясь оделся и засунул мечи за пояс.
– Добрый день! – приветствовал он Алвито. Священник выглядел усталым, но выражение лица у него было дружелюбное, такое, как раньше – до той их дикой ссоры после Мисимы. Блэксорн насторожился.
– Добрый день, кормчий. Я сегодня уезжаю. Мне только хотелось немного поговорить с вами. Вы не возражаете?
– Нет, совсем нет.
– Что вы собираетесь делать – пытаетесь поднять эту громадину?
– Да, пробуем.
– Боюсь, что это вам не поможет.
– Неважно. Все равно – попробуем.
– Вы действительно верите, что сможете построить еще один корабль?
– Ну да, – терпеливо ответил Блэксорн, гадая, чего на самом деле хочет от него Алвито.
– Вы хотите вызвать сюда и остаток вашей команды, чтобы они помогли вам?
– Нет. – Блэксорн мгновение помедлил. – Им лучше оставаться в Эдо. Когда дело подойдет к завершению и корабль будет почти готов… Словом, еще много времени, чтобы привести их сюда.
– Они живут с эта?
– Да.
– Так вы поэтому не хотите, чтобы они переехали сюда?
– Это одна из причин.
– Я вас не осуждаю. Говорят, они стали очень сварливы и большую часть времени пьянствуют. Вы слышали, неделю назад там произошли беспорядки и их дом сгорел. До вас дошло это известие?
– Нет… Кто-нибудь пострадал?
– Никто. Но только чудом. В следующий раз… Кажется, один из них сделал самогонный аппарат. Ужасно, что пьянка делает с человеком…
– Да-а… Жаль их дом… Но они построят себе другой.
Алвито кивнул и оглянулся на шпангоуты – волны ласково плескались о них.
– Я хотел сказать вам, прежде чем уеду, что мне понятно, что значила для вас Марико-сан. Я был очень расстроен вашим рассказом про Осаку, но в некотором роде эта история воодушевляет. Я понимаю, что значит ее жертва… Она рассказывала вам о своем отце, об этой трагедии?
– Да, кое-что.
– А, тогда вы понимаете все это. Я очень хорошо знал Дзу-сан Кубо.
– Кого? Вы имеете в виду Акечи Дзинсаи?
– О, простите! Под этим именем он известен и сейчас. Разве вам не говорила об этом Марико-сан?
– Нет.
– Тайко в насмешку прозвал его Дзу-сан Кубо – «сегун тринадцати дней». Его мятеж – от выступления его людей до массовых сеппуку – длился всего тринадцать дней. Он был прекрасный человек, хотя и ненавидел нас – не потому, что мы христиане, а потому, что иностранцы. Я часто думал, не стала ли Марико христианкой, чтобы, лучше изучив наш образ действий, потом уничтожить нас… Он говорил, что я настроил Городу против него.
– А вы настроили?
– Нет.
– Какой он был из себя?
– Низенький, лысый мужчина, очень гордый. Прекрасный генерал и замечательный поэт. Так жаль, что они так кончили… все Акечи. И теперь последняя из них… Бедная Марико… но ведь она сделала это, чтобы спасти Торанагу – если так захочет Бог. – Алвито коснулся своих четок, – Еще, кормчий, перед тем как уехать, я хотел бы извиниться перед вами за… в общем, я рад, что отец-инспектор был там и ему удалось спасти вас. Не за «Эрзамус» – хотя я ничего не сделал с ним. Я прошу извинения только за этих людей – Пезаро и адмирала. Я рад, что ваш корабль сгорел.
– Сигата га наи, отец. Скоро я построю другой.
– Какого типа судно вы хотите построить?
– Достаточно большое и хорошо вооруженное.
– Чтобы атаковать Черный Корабль?
– Чтобы уплыть домой, в Англию, – и защититься от любых врагов.
– Это напрасные траты – весь этот труд.
– А что, еще раз «воля Божья»?
– Ну да. Или диверсия.
– Если так, и мой новый корабль тоже погибнет – я построю другой… А с ним не повезет – еще один. Я хочу построить корабль или получить место на чужом корабле. Когда вернусь в Англию – выпрошу, одолжу, куплю или украду каперское судно и вернусь обратно.
– Да, я понимаю. Вот почему вы никогда отсюда не уедете. Вы знаете слишком много, Анджин-сан. Я говорил вам это и раньше и говорю снова, без всякой злобы. Правда. Вы смелый человек, умный враг, достойный уважения, и я стараюсь, чтобы между нами сохранился мир. Мы будем много раз встречаться друг с другом, многие годы – если переживем войну.
– Вы так думаете?
– Да. Вы слишком ценный человек для японцев. Скоро вы станете личным переводчиком Торанаги. Нам не следует враждовать – вам и мне. Думаю, наши судьбы пересекаются. Марико-сама говорила вам об этом? Мне – говорила.
– Нет, никогда. Что еще она говорила вам?
– Она просила меня стать вашим другом, защищать вас, если я могу. Анджин-сан, я пришел сюда не для того, чтобы раздражать вас или ссориться, но попросить вас о мире перед отъездом.
– Куда вы направляетесь?
– Сначала в Нагасаки, на корабле из Мисимы. Там надо заключить несколько торговых сделок. Потом – туда, где будет Торанага, либо туда, где будет битва.
– Они позволяют вам свободно разъезжать, несмотря на войну?
– О да. Они нуждаются в нас – любой из тех, кто выиграет. Мы можем проявить благоразумие и заключить мир – вы и я. Я прошу вас об этом из-за Марико-сан.
