Вот только что ему скажет-то Степан, когда до села доберется?
«Здравствуй, богатырь самозваный! Пришло время отдавать старый должок!»
Нет.
Не так.
Или лучше…
Кузнец сокрушенно махнул рукой. Да ничего он ему не скажет, а для начала хрястнет по лбу как следует, чтобы знал, как славу чужую присваивать.
— Вот с этого беседу и начнем, — довольно произнес Степан. — Эй, Буцефал, ты как считаешь?
Буцефал, в принципе, не возражал.
ГЛАВА 2
Утро в княжьем тереме выдалось беспокойное.
Весь день, как говорится, теперь насмарку. Оттого Буй-тур Всеволод Ясно Солнышко, и был хмур, аки татарин, которого ратники поймали. за воровство на ярмарке. Недоволен был князь, страшно недоволен. Вроде и не понять, отчего. Но ведь так запросто и не спросишь. Норов у Всеволода крутой, хорошо еще если только палицей дубовой по спине перетянет, а то может еще и на границу послать для переговоров с половцами. А половцы народ дикий, у них всегда один ответ на любые разговоры: «секир башка!» и точка. Как ни юли, как ни уговаривай, «секир башка!» отвечают и, что самое обидное, тут же переходят от слов к делу.
— Эх, Николашка, Николашка, — тяжело вздохнул князюшка и нехорошо посмотрел на своего личного секретаря Николая Острогова по кличке Пострел.
Николашка зябко поежился, будто и вправду в княжьих палатах температура упала. Явно замышлял супротив своего секретаря Буй-тур Всеволод что-то плохое.
Уж не придушить ли Николашку вознамерился?
Особенно раздражал князюшку берестяной короб со свернутыми в трубочку листами свежей бересты — государственные дела на сегодняшний день. Короб прямо по швам лопался от обилия требующих немедленного решения проблем.
Руки у Николашки задрожали, так ненароком и бумаги важные рассыпать можно.
— Что-то многовато на сегодня, — недовольно проворчал Всеволод, раздумывая, как бы это позаковыристей перетянуть палкой настырного помощничка. Да так, чтобы и по темечку, и по спине пришлось. Вот потеха-то будет.
— Ну так на Руси много чего деется, — виновато шмыгнул носом секретарь. — Дела разные неотложные, как же без этого?
— Эк ты завернул, на Руси, — продолжал ворчать князь. — Мой удел маленький. Мне всю Русь не удержать. Да тут одних ратников несколько тысяч надобно, дабы границы такой громадины оберегать. А где их взять, ратников этих? Может, подскажешь, Николашка, ты ведь у нас головастый?
Что и говорить, голова у Николая действительно была довольно нестандартной формы. Непропорционально большая и круглая, как пушечное ядро. Князь, в общем-то, и взял парня себе в секретари, чтобы тот его своим видом нелепым смешил. Но получилось все не совсем так, как было задумано. Николашка Всеволода не смешил, а доставал. Причем доставал со страшной силой. Слишком серьезно к своей должности, шельмец, относился. В том-то вся и беда.
Секретарь виновато таращился на князя, и Всеволод не выдержал.
— Ладно, давай, что там у тебя? — в сердцах крикнул Ясно Солнышко, насупив черные брови. Понятно теперь, чего от него старший сын Лука сбежал. Посмотрел на будни отца родного и тут же наутек пустился.
Всеволоду и самому иногда хотелось дернуть куда-нибудь подальше от своего удела. Но куда тут убежишь? На севере Чертовы Кулички — гиблые глухие места. На востоке половцы сиднем сидят, кумыс теплый лопают. На севере Тьмутаракань — паршивые люди. Ну а на запад податься, к грекам… Нет уж. Народ, который разбавляет водой вино, изначально не может быть хорошим. В общем, отъявленные мерзавцы греки эти. Философы, кифареды, короче, сплошные бездельники… Русскому человеку в Греции делать нечего, лучше уж к половцам с их «секир башкой».
«А что? — оживился князь. — Чем не вариант?! Все-таки я им как бы родственник».
Но эти полезные измышления были прерваны самым наглым образом.
— Купец Вересов челом бьет, — прочитал из большого берестяного свитка Николашка. — Просит твоего соизволения, князюшка, на заморской царице жениться.
— Чего?!! — Всеволод от неожиданности даже привстал из-за своего роскошного княжеского стола.
— Да вот тут значится… — замялся секретарь.
— Что за царица, кто такая? — взъерепенился князь. — Почему не знаю?
— Да вроде эфиопская, — пожал плечами Николашка. — Нифертитей зовут.
— Черная, что ли?
— Ага, черная, — подтвердил секретарь, — как вороново крыло.
— Не разрешаю!
— Но купец Вересов…
— Да плевал я на этого Вересова. Это ж какие дети у них будут? Срамота! Не допущу! И так на Руси
