Толпившиеся у дворца граждане, пользуясь временным бездействием стражи, беспрепятственно проникли в царские помещения и потырили с кухни фамильное серебро Клитемнестры.
Но на это мало кто из пирующих обратил внимание.
– Послушай, Агамемнон, – прошептал на ухо царю Аякс, возлежавший на нескольких почетных атласных подушечках рядом с троном.
Агамемнон нервно заерзал на позолоченном кресле, ибо какой-то недоумок в его отсутствие проделал в троне большое круглое отверстие, куда зад царя норовил каждую минуту провалиться.
– Ну что еще у тебя там?
– Агамемнон, пожалуйста, ничего на пиру не пей, – прохрипел Аякс, тяжело дыша царю в ухо.
– Это еще почему?
– Не пей, и все тут.
– Ладно, не буду, хотя…
– Вот и договорились. – И Аякс очень нехорошо посмотрел на сидевшую неподалеку Клитемнестру. – Кифару! – внезапно закричал могучий герой, оглушив дернувшегося на дырявом троне царя.
– Кифару, кифару, – весело подхватила толпа придворных, и в руках Аякса как по волшебству возник знаменитый греческий музыкальный инструмент.
Певец взял первый аккорд. Присутствующие притихли. Кто-то сразу тихо зарыдал, ибо аккорд был минорным.
– Исполню я вам песню, братья, – лукаво объявил Аякс, – о великом коварстве и предательстве подлом.
Клитемнестра вздрогнула.
Придворные зааплодировали.
Рыдающего дородного юношу двое слуг осторожно вывели под руки из зала на свежий воздух.
Выждав эффектную паузу, могучий герой слегка фальшиво запел:
Жил на свете знатный царь, Агамамнон его звали,
Все его так уважали,
Но случилась вдруг беда.
Был женат наш царь случайно
На коварной жуткой бабе,
Ее звали Клизманестра
Тра-та-та, та-та, та-та…
Вот задумала змеюка
Извести коварно мужа,
Отравить, зарезать, хлопнуть
Или просто утопить.
Наняла она убийцу,
Голозадого придурка,
Плоскомордого урода, чтобы муженька убить.
Просчиталась тут гадюка,
Ибо был дружок Аякс
У царя, у бедолаги, хитроумный прохиндей
Понял сразу он, что хочет
Клизманестра – сумасбродка
Муженька Агамамнона поскорее умертвить.
Рассекретил он все планы
И повесил Клизманестру
На осине утром в парке,
Чтобы знала, как хитрить…
В повисшей после исполнения трагической элегии тишине был слышен лишь шорох роскошной одежды придворных.
Аякс обвел присутствующих высокомерным взглядом непризнанного гения.
– Хорошая песня, душевная, – благосклонно кивнул Агамемнон, – только я ни хрена не понял…
И тут придворные оглушительно зааплодировали, повскакивав со своих плюшевых подушечек.
Взглянув на Клитемнестру, Аякс довольно осклабился.
