нужно тебе. Ты счастливчик, Саймон. У тебя есть средства. Многие заключенные сидят без денег, но они все равно должны ему платить. Тем или иным способом.
Карпентер направился к двери.
— Джерри?
Карпентер приостановился и посмотрел через плечо.
— Спасибо, — пробормотал Хичкок.
По его щекам струились слезы. Карпентер почувствовал к нему презрение.
— Не забудь про «ФТ», — напомнил он.
Шеферд следил за игрой в бильярд двух заключенных, одетых в желто- зеленые футболки ямайского клуба. Он заметил, что Карпентер вышел из камеры Хичкока и отправился наверх. Шеферд догнал его, когда тот был уже на втором ярусе.
— Джерри, можно с тобой поговорить?
Они остановились у перил площадки, нависавшей над первым этажом. Было уже около половины пятого, приближалось время раздачи ужина. В четверть шестого камеры закроют, и потом еще пятнадцать часов придется просидеть взаперти. Пятнадцать часов в компании с Ли и дурацким телевизором. Пятнадцать часов, за которые его дело не продвинется ни на, шаг.
— Помнишь нашу вчерашнюю беседу в спортзале?
— Ты о чем?
Шеферд оглянулся по сторонам и, убедившись, что никто их не слышит, понизил голос до шепота:
— Если я отсюда не выберусь, то рехнусь.
— Здесь все не по своей воле, — возразил Карпентер.
— У меня уже крыша едет. Я в тюрьме и года не продержусь, не то что десять.
— Привыкнешь, — холодно промолвил Карпентер.
— К чертям собачьим! — выругался Шеферд.
— Не надо кричать, Боб. Я просто объясняю, как обстоят дела.
Шеферд так крепко вцепился в перила, что у него побелели костяшки пальцев.
— Извини, — сказал он. — Но я уже сыт по горло и больше не могу.
— Поэтому нас и водят в спортзал. Выпустить лишний пар.
— Мне бы это помогло, если бы я знал, что скоро выберусь. Но мне грозит огромный срок. Если я срочно что-нибудь не предприму...
Карпентер пожал плечами:
— У меня полно своих проблем.
— Но ты их как-то решаешь, верно?
Глаза Карпентера превратились в лед.
— С чего ты взял?
Шеферд не отводил от него взгляда, стараясь дышать ровно и не выдавать волнения. Не полицейский под прикрытием, а обычный парень, решивший немного поболтать. Главное, вести себя естественно. Хотя Боб Макдоналд не знал наверняка, что Карпентер устраняет свидетелей и избавляется от улик, но после общения в спортзале у него вполне могла появиться такая мысль.
— Ты слишком спокоен, — ответил Шеферд. — Значит, уверен, что сумеешь выбраться.
— У меня хороший адвокат.
— Если бы у тебя был хороший адвокат, ты бы не сидел сейчас в тюрьме. Нет, у тебя идет работа. Ты вчера говорил, что улаживаешь все проблемы на воле.
— Даже если так, это мое дело.
— Ты должен мне помочь, Джерри.
— Я тебе ничего не должен.
Шеферд положил ладонь на руку Карпентера.
— Послушай, на свободе есть люди, которые могут меня вытащить, но я не знаю, как с ними связаться. Мой адвокат — тупой законник, он не станет ничего передавать, по крайней мере то, что мне необходимо. Жена слышать обо мне не хочет, а телефонные звонки прослушиваются. Если ты мне не поможешь, я по уши в дерьме.
Внизу появились двое заключенных в поварских передниках, они выкатили передвижную плиту и включили шнур в розетку. Ли утверждал, что в воскресенье дают самый лучший ужин — ростбиф или жареную индейку с разными гарнирами.
— Почему я должен помогать тебе, Боб? Какой у меня в этом интерес?
— Я заплачу.
— Мне не нужны твои деньги.
— Но я без тебя не обойдусь. Мне бы только подать весточку на волю. Записку тем парням, которые сумеют все уладить.
Карпентер потер подбородок.
— Ладно, я подумаю, — произнес он.
— Ты окажешь мне огромную услугу. Я буду тебе должен.
— Верно, — согласился Карпентер.
Он поднялся на третий этаж и направился к своей камере.
Шеферд перегнулся через перила. У плиты уже выстроилась очередь. Один из игроков в бильярд рассмеялся и хлопнул по ладони своего соперника. Шеферд заметил, что у стены возле стола стоит Дикобраз и смотрит прямо на него. Он ответил на его взгляд. Дикобраз отделился от стены и скрестил руки на груди. Он презрительно оттопырил губу. Шеферд выпрямился, но продолжал смотреть на Дикобраза. Его не испугала эта демонстрация агрессии. Один раз он его уже побил, и если понадобится, побьет опять. То, что Дикобраз так открыто выражал свою враждебность, давало Шеферду возможность подготовиться. Он чувствовал исходившую от Дикобраза ненависть и понимал, что продолжение не заставит себя ждать.
— Не надо дразнить зверей, — произнес рядом чей-то голос.
Шеферд обернулся и увидел за спиной Эда Харриса.
— Он первый начал, ваша честь, — сказал он, усмехнувшись.
— Похоже, моя брошюрка о контролировании гнева тебя не заинтересовала.
— Дело не в гневе, — возразил Шеферд. — Просто Дикобраз мечтает разобраться со мной, а я не хочу ему это позволить.
— Дикобраз работает на Диггера, а Диггер лишь в одной этой секции может набрать дюжину парней, — заметил Харрис.
— Диггер не проблема.
— Он поддержит своего человека, если его к этому вынудят.
— Посмотрим.
— Драки осложняют жизнь всем. Нас запрут по камерам, и люди будут недовольны.
— Это угроза, Эд?
Харрис дружелюбно улыбнулся.
— Я никому не угрожаю, Боб. Я Исповедник. Стараюсь помочь, чем могу.
— Мне не нужна помощь. — Шеферд кивнул на Дикобраза, все еще не спускавшего с него глаз. — Поговори лучше с ним. Если кому-то необходим урок по контролированию гнева, то именно ему.
Харрис оперся на перила, повернувшись спиной к сетке.
— Надеюсь, расизм тут ни при чем?
— Брось, Эд!
— Здесь часто случаются столкновения на расовой почве.
— Дикобраз взъелся на меня потому, что я белый?
Харрис хмыкнул.
— Наоборот. Все решат, что ты сцепился с ним, ведь он чернокожий. Тебя переведут обратно в базовую группу и, вероятно, лишат свободного времени, так что будешь торчать в камере по двадцать три часа в сутки.
— Дело не в цвете кожи, — заметил Шеферд. — Скорее в положении и власти. Он хочет, чтобы все считали его крутым парнем.
