его последней надежды.
— Ваша ч'есть, вы не можете позвол'ить обвин'ять нас и при этом не дать нам возможнос'ти оправдаться. Вот это — против л'юбых правил!
Он обвел глазами зал, и согласные с ним сенаторы загомонили. Вперед скользнула третья ложа и присоединилась к ложам Набу и Торговой Федерации.
Спикер предоставил слово Аксу Мое, сенатору с планеты Маластер.
Грузный и неповоротливый, с тремя глазами на отростках, Акс Мое привстал:
— Конгресс Маластера поддерживает предложение Торговой Федерации. — Его голос был низким и сиплым. — Поскольку выдвинуто предложение о комиссии, то нам следует определиться в сути спорного заявления. Нужно определить состав комиссии.
Валорум заколебался.
— Но суть…
Внезапно он осекся и обернулся к своему заместителю, имя которого в опубликованном составе аппарата канцлера звучало как Мас Амедда. Амедда принадлежал к расе, с которой Анакин никогда раньше не сталкивался. У Маса Амедды было тело гуманоида, но голова была словно утоплена в пухлую надувную подушку с парой щупальцев, охватывающих плечи, и усиками, вздымавшимися надо лбом. Канцлер и его заместитель принялись обсуждать вопрос со своими помощниками. Анакин и Джар Джар с тревогой переглянулись.
Тут из видеокома донесся еле слышный голос Палпатина.
— Вот они, бюрократы. Истинные правители Республики. И подкупленные Торговой Федерацией, смею добавить, — прошептал он королеве. Анакин видел, что они склонились друг к другу. Голос Палпатина был мрачен. — Перед ними канцлер Валорум совершенно беспомощен.
Валорум вышел на подиум. Он выглядел безмерно уставшим.
— Предложение Торговой Федерации принимается. Подобная ситуация описана в Уложении о порядке оценки чрезвычайных ситуаций, в разделе 523, литера 'А'.
— Он кивнул в сторону ложи Набу. — Королева Набу Амидала, вы согласны отложить свой запрос на то время, пока комиссия Сената проверит справедливость ваших претензий?
Анакин видел, что королева окаменела. Когда Амидала заговорила, ее голос был холоден, но гнев и решимость эхом отдавались в ее словах.
— Я возражаю, канцлер! — заявила она, не сводя глаз с Валорума. — Я не хочу, чтобы мои подданные погибали, и я хочу положить конец посягательствам на наш суверенитет. Меня избрали королевой не для того, чтобы спокойно наблюдать, как погибают мои подданные, пока вы обсуждаете подробности вторжения на бесконечных заседаниях. Если нынешний Сенат недееспособен, ему нужен новый руководитель. — Королева сделала паузу. — Предлагаю вынести вотум недоверия верховному канцлеру Валоруму.
В зале поднялся шум. Одни поддерживали требование, другие протестовали.
Сенаторы и наблюдатели дружно вскочили, ропот перешел в гвалт, эхо заметалось по огромному залу. Гул обретал структуру, складываясь в слово:
«Во-тум! Во-тум!» Ошеломленный Валорум застыл на месте, лишившись дара речи. Он потерянно смотрел на Амидалу, широко распахнув глаза. Королева ответила ему вызывающим взглядом и ждала, чем кончится ее демарш.
Мае Амедда вышел на край подиума и встал перед Валорумом.
— Тишина! — проревел он, закинув голову. — К порядку!
Присутствующие подчинились призыву Амедды, немного успокоились и заняли свои места. Анакин заметил, что ложа Торговой Федерации вновь выдвинулась вперед и заняла место рядом с ложей Набу. Лотт Дод бросил пристальный взгляд на сенатора Палпатина, но ничего не сказал.
К центру арены поплыла новая ложа, и заместитель председателя предоставил слово сенатору от Руны Эдселю Бар Гану.
— Руна поддержживает вотум недоверия канццлеру Валоруму, — растягивая шипящие и свистящие, заявил Бар Ган.
Недовольный Мас Амедда констатировал:
— Требование поддержано.
Он повернулся к Валоруму и что-то быстро сказал ему, загородив рот ладонью.
Валорум ответил Амедде непонимающим взглядом. Его взгляд был пустым и равнодушным.
— Отсрочка недопустима, — громко заявил Акс Мое из Маластера, вновь привлекая к себе внимание Маса Амедды. — Раз требование поддержано, голосование следует провести немедленно. И повторно проголосовать по вопросу Набу.
Снова поднялся Лотт Дод.
— Я предлагаю передать вопрос о вотуме в процедурный комитет для тщател'ного изучения…
Сенаторы опять вскочили с мест и принялись скандировать:
— Во-тум! Во-тум!
Мае Амедда положил руки на плечи верховного канцлера Валорума и начал в чемто горячо убеждать его, словно с помощью слов хотел вернуть мертвеца с того света.
— Вот видите, ваше величество, общественное мнение на вашей стороне. — Услышав тихий голос Палпатина, Анакин снова прильнул к экрану. — Уверяю вас, Валорум будет смещен. Они выберут нового канцлера. Могущественного. И наши страдания наконец закончатся…
Мае Амедда вновь вернулся на подиум и обратился к залу.
— Верховный канцлер объявляет перерыв.
Сенаторы вновь подняли гулкий неистовый крик. Мае Амедда снова что-то говорил Валоруму, тот бессмысленно смотрел в сторону, словно что-то сломалось у него внутри.
И тут Анакин почувствовал странную волну. Холод, смешанный с жаром, прокатился от живота к плечам, оставив ясное понимание, что во Вселенной что-то изменилось. Ощущение трещины, разрыва… Странный свет… Ему показалось, что может это изменить, поправить, как и любой механизм, с которым он сталкивался в жизни… Волна какой-то силы прокатилась через него и ушла, оставив ощущение потери и недоумения.
Анакин поднял голову. Ложа Набу возвращалась на галерею. Сенатор и королева смотрели на него.
Анакина допустили в один из королевских покоев. Тут рк он не смо удержаться — проскользнул мимо стражника и бросился на поиски Падме, но — нос к носу столкнулся с самой Амидалой. Королева стояла одна в центре комнаты.
— Ой, — сказал ей Анакин и смутился. Почти.
Королева отрешенно кивнула. Он не был уверен, что она видит его, хотя взгляд Амидалы не ускользал в сторону. Абсолютно белое лицо королевы было безупречно и безмятежно.
— Я ищу Падме, — он с сомнением огляделся. Они были одни. — Куай-Гон сказал, что сейчас мы пойдем в Храм на Совет. Я хотел попрощаться. Куай-Гон сказал, что мы можем с ней не увидеться…
— Падме здесь нет, — улыбка коснулась алых губ королевы. — Я дала ей одно поручение. Анакин погрустнел.
— Но я передам ей твои слова. Он вновь расцвел.
— Я стану джедаем, — сказал он. — Может быть.
Он должен был поделиться! Он хотел бы сказать это Падме, но раз ее нет, сойдет и королева.
Амидала кивнула:
— Может быть, станешь.
— Я думал, Падме понравится.
— Ей понравится. Я тоже так думаю.
Анакин попятился, вдруг сообразив, что, наверное, он что-то нарушил или говорит как-то не так, как положено. Взрослые либо сердятся, либо радуются.
