вашу крышу.
Линни не двинулась с места. Переварив услышанное, она искоса посмотрела на мужчину. Потом с недоверием воскликнула:
— О нет! — улыбнулась ему и, приподняв бровь, заявила: — Вам стоило бы придумать что-нибудь более убедительное, чтобы выманить меня из кафе «Мимоза».
Она оказалась совершенно не готовой к тому, что случилось потом. В одно мгновение строительный босс сдернул дождевик, набросил его ей на плечи и сгреб в охапку.
— В один прекрасный день, — процедил он сквозь зубы, направляясь к двери, — ваша безумная страсть к сопротивлению доведет вас до беды.
Пока Стив нес ее вниз по каменным ступеням над закутком, где хранились бочки и другие предметы, Линни уловила запах его рубашки, смешанный с запахом ее собственного шампуня и душистого мыла. Всю дорогу она брыкалась, пытаясь освободиться, но все было бесполезно. Когда они оказались на холодном воздухе под дождем, он понес ее дальше, через боковой выход из патио в поле. Ослабив сопротивление, Линни застыла в его руках. Неожиданно она увидела серую фигуру ослика, как ни в чем не бывало пощипывавшего траву и не обращавшего внимания на непогоду.
У ослиного стойла под навесом у дерева Стив отпустил Линни, но прежде сдернул с ее плеч дождевик и бросил под ее босые ноги. Потом схватил за плечи и резко велел:
— А теперь стойте здесь. И ни с места. — В голубых глазах отразилась стальная решимость. — Пока я не вернусь.
Линни намеревалась проигнорировать его требование, пока ее взгляд не упал на кафе; у нее перехватило дыхание, и в ужасе девушка не смогла отвести от него глаз. Крыша с изогнутой черепицей выглядела совсем крошечной даже с такого близкого расстояния, и над ней, накренившись, раскачивался, словно пьяный, гигантский кран, его огромные руки распластались в обе стороны, как если бы он пытался не дать себе упасть. Вспомнив крики, которые она слышала до этого внизу, она обратилась к широкоплечей фигуре мужчины, собравшегося уходить:
— Что с Хелен? Она в порядке? Она знает?
— С ней все хорошо. — Стив Риленд обернулся. — Она хотела подняться за вами, но я отправил ее вместе с доном Рамоном. — Он сухо добавил: — Надеюсь, вы в состоянии справиться со всем сама.
На его замечание Линни вздернула подбородок, но ее сердце тревожно забилось, когда она увидела, как мужчина размашистым шагом направился к дороге. Что он собирается сделать? Что тут вообще можно сделать?
Следующие полчаса были просто ужасными. Из своего укрытия под навесом она видела, как Риленд в оранжевой каске и его рабочие в желтых касках бросились к основанию крана. Казалось, ничего не произошло. Совсем ничего! Но ее сердце едва не оборвалось от страха, когда мускулистая фигура в оранжевой каске начала, дюйм за дюймом, продвигаться вверх по стволу крана. Она зажала руками рот.
Медленно фигура двигалась вперед, пока не оказалась на середине пути. Линни догадалась, что он пытается как-то выровнять шаткое положение крана.
Казалось, прошла целая вечность, пока фигура в футболке, повисшая между накренившимся краном и черепичной крышей, постепенно, дюйм за дюймом, начала спускаться обратно и, наконец, исчезла у основания крана.
Глазам Линни стало больно от напряжения, когда она попыталась снова найти его; она закрыла их на мгновение и затем, когда снова открыла, увидела совершенно невероятное.
Затаив дыхание, девушка наблюдала, как накренившийся кран медленно пришел в движение. Повернувшись, как если бы его потянули на тросе, он постепенно стал поворачиваться в сторону от черепичной крыши кафе, затем осторожно накренился над дорогой, над стройкой и, наконец, остановился, нависнув теперь над морем. Рабочие закопошились у его основания, и по слаженным действиям было видно, как четко руководят ими.
Линни с трудом удалось убедить себя, что теперь все снова в полном порядке, она закрыла глаза, стараясь унять шум в ушах, и не услышала шагов по траве. Когда она открыла глаза, Стив Риленд, мокрый и измученный, в пятнах мазута, с усталой улыбкой небрежно спросил:
— Идем домой?
Глядя на него, Линни попыталась улыбнуться, как если бы ничего не случилось, но у нее это не получилось. Она независимо от себя вдруг обнаружила, что с чувством произносит:
— Мне бы не хотелось, чтобы вы так рисковали собой.
— Неужели? — Он снова подхватил ее на руки и зашагал обратно к кафе. Взгляд Стива, скользнув по ее волосам, задержался на кружеве у горла.
— Если бы вы одевались так чаще, — заметил он, блеснув голубыми глазами, — то могли бы всегда с легкостью добиваться своего.
Линни не возражала против его запачканной одежды; ее душистая щечка прижалась к широкой, мокрой груди. А когда они вошли в дом через задний вход, она подняла на него глаза и недоверчиво улыбнулась:
— Когда это мне удалось добиться своего в отношении вас?
Стив донес ее до места назначения, вошел в комнату и, слегка улыбнувшись, небрежно бросил:
— Я скажу вам как-нибудь в другой раз.
Линни очень хотелось, чтобы их разговор продолжался. И как только ее босые ноги коснулись пола, она быстро развернулась к Стиву, но он уже уходил, ступая через две ступеньки по направлению к патио. Она вернулась в комнату, на ходу размышляя. Наверное, он ушел, чтобы привести себя в порядок. Девушка решила по-быстрому принять душ. И на этот раз она выбрала для себя светлую мягкую блузку с крошечными цветочками и аккуратную рыжевато-коричневую юбку. Приколов камею на широком воротничке блузки, Линни проверила по наручным часам, не долго ли она занималась собой. Внизу за стаканом вина непременно будут обсуждать чудом не случившуюся катастрофу.
Она спустилась. Ничего сенсационного в кафе не ощущалось. Правда, дон Рамон поглощал так необходимую ему сейчас выпивку у бара, и Хелен поспешила к ней и заключила в объятия. В теплых зеленых глазах сестры светилось радостное облегчение. А Стива нигде не было видно. Но Линни знала, что у него в конторе есть другая одежда. Она не раз видела его в разных рубашках и брюках в течение рабочего дня.
Потягивая лимонад, девушка пыталась болтать с Хелен о недавних событиях, но звука знакомых шагов на передней террасе так и не послышалось.
Когда стало смеркаться, дон Рамон легко дотянулся до керосиновой лампы над баром, чтобы зажечь свет для Хелен, затем собрал свои бумаги и, улыбаясь только Хелен, как показалось Линни, бросил обеим дамам: «Buenas noches»[5]*.
Весь следующий день Линни старалась находиться поближе к бару, но мускулистая фигура посетителя в футболке так и не появилась. Когда солнце начало садиться за холмы, Линни в нетерпении принялась бродить по патио.
Неужели он не может оторваться от своих драгоценных строительных планов хотя бы на несколько минут? Она слышала, как дон Рамон говорил Хелен, что они движутся вплотную по графику, но ее раздражала мысль, что суровый строительный босс не мог уделить и секунды на что-либо еще, кроме работы, работы, работы!
На следующее утро у нее возникла идея сходить к навесу за дождевиком, который там остался, но когда она пришла, то не обнаружила его. Линни в огорчении побрела назад.
Единственное, что заставило вспыхнуть радостью ее зеленые глаза, было старое оливковое дерево, из-за которого она тогда бросилась в бой. Самая живописная часть ствола была со знанием дела обрезана, чудесным образом сохранились все естественные искривления и изгибы. Около пяти футов в вышину, украшая патио, оно стояло на твердом основании в верхней его части. Линни заметила, что из основания вверх тянутся зеленые ростки и в разные выемки и щели ствола посажены цветущие растения. Она не могла оторвать от дерева восхищенного взора, когда в патио появилась улыбающаяся Хелен и, заметив изумленное лицо сестры, обходившей дерево со всех сторон, спросила:
