едой.
Но и во время еды они говорили. Часто с полным ртом, часто с невразумительной артикуляцией, но по мере того, как бифштексы исчезали, в их головах формировался способ, которым они собирались воспользоваться. Конечно, это будет не так-то просто. Когда маховики станут крутиться вокруг своего центра тяжести, то подгонка оси изменит положение этого центра. И это куда проще, чем подгонять края маховиков. Если они раскрутят маховики и применят абразив к выдающейся части оси при ее вращении…
— Возникнет прецессия! — предупредил Майк. — Потребуется полирующая поверхность. Поворот на четверть за режущим инструментом. Это ее ограничит.
Джо поразился тому, что Майку известна теория гироскопов. Но он просто быстро глотнул, чтобы дать выход рвущимся наружу словам.
— Верно! А если мы срежем слишком много, то можем нарастить стойку пластиной нужной толщины и срезать снова…
— Пластиной из иридия, — добавил Шеф. Он взмахнул ножом для бифштексов. — Приятель! Это будет весело! Никаких допусков, ты говоришь, Джо?
— Никаких допусков, — подтвердил Джо. — Точно в пределах измерений.
Шеф сиял. Платформа представляла собой вызов для всего человечества. Управляющие гироскопы были жизненно важны для ее функционирования. Добиться такого вопреки невероятным препятствиям — это представляло собой вызов для всей четверки, которая приняла вызов.
— Ну и веселье! — с блаженным видом повторял Шеф.
Они ели свои бифштексы, беседуя. Они поглощали огромные куски яблочного пирога с абсурдно большими горами мороженого наверху, все еще рьяно споря. Они пили кофе, перебивая друг друга, чтобы чертить диаграммы. Они использовали все бумажные салфетки и все еще продолжали обсуждать подробности, когда кто-то тяжелым шагом подошел к столику. Это оказался коренастый мужчина, который сегодня дрался с Хейни — Браун.
Он хлопнул Хейни по плечу. Все четверо подняли головы.
— Мы дрались сегодня, — проговорил Браун тихим голосом. Он был до странности бледен. — Мы не закончили. Ты хотел бы закончить?
Хейни зарычал.
— Это было дурацкое дело, — сердито заявил он. — Это не место для драки — прямо на работе! И ты это знаешь!
— Да, — ответил Браун таким же странным голосом. — Ты хочешь сейчас закончить?
Хейни со значением заметил:
— Я никогда не избегаю драки. Я и тогда не стал ее избегать. Не избегаю и сейчас. Ты ее начал. Это было сумасшествием!
Браун улыбнулся весьма своеобразной улыбкой.
— Я все еще сумасшедший. Так мы закончим, да?
Хейни толкнул назад стул и встал с мрачным видом.
— Ладно, закончим! Ты мог меня убить. Я тоже мог тебя убить, когда рядом провал, готовый для любого из нас.
— Конечно! Плохо, что никто никого не убил, — заметил Браун.
— Вы, парни, подождите, — сердито сказал Хейни Джо и остальным. — В задней части есть кладовая. Сид разрешит ею воспользоваться.
Но Шеф толкнул назад свой стул.
— Не-а, — сказал он, качая головой. — Мы на это посмотрим.
Хейни заговорил с преувеличенной любезностью:
— Ты не возражаешь, Браун? Может, хочешь пригласить каких-нибудь своих друзей тоже?
— У меня нет друзей, — заявил Браун. — Пошли.
С властным видом Шеф прошел к владельцу “Бифштексной Сида”. Он оплатил счет, беседуя. Владелец небрежно ткнул большим пальцем назад. Эта просьба не была необычной — воспользоваться кладовкой, чтобы двое мужчин могли без помех отмолотить друг друга. Бутстрап был законопослушным городом, потому что оказаться уволенным с работ по сборке Платформы означало потерять место В самой значительной стройке истории. Поэтому утрясать конфликты втихую стало обычной практикой.
Под предводительством Шефа они прошли через кухню. Кладовая была дальше. Шеф вошел и включил свет. Оглядевшись, он удовлетворился осмотром. Кладовая была почти пуста, если не считать картонных коробок, сложенных в углу. Браун уже снимал куртку.
— Ты хочешь выпить, и надо ли объявлять раунды? — спросил Шеф.
— Я хочу драться, — хрипло ответил Браун.
— Тогда ладно, — резко бросил ему Шеф. — Не лягаться, не выбивать глаза. Если человек упал, он может подняться. Вот и все правила. Верно?
Хейни тоже снял куртку и согласно крякнул. Он передал свою куртку Джо, затем встал лицом к противнику.
Это была необычная обстановка для драки. Вокруг простые дощатые стены кладовой с единственной лампочкой под потолком и неметеным полом. Шеф стоял в дверях, хмурясь. Что-то здесь не так. Чтобы оправдать драку, не хватало ненависти. Было достаточно упрямства и решимости, но Браун смертельно бледен. И если его лицо искажено, то не от стремления молотить, наносить травмы и уродовать. Дело в чем-то другом.
Двое мужчин стояли лицом друг к другу. Затем коренастый, смуглолицый Браун замахнулся на Хейни. В этом ударе была только угроза, не более того. Похоже, что Браун пытался завести себя на драку, на окончании которой он настоял. Хейни ответил круговым ударом, который вскользь задел Брауна по щеке. И затем они стали молотить друг друга, навешивая плюхи без всякой науки и умения.
Джо смотрел. Браун провел болезненный удар, но после ответного удара Хейни он, спотыкаясь, отлетел назад. Но снова попер вперед, размахивая руками, хотя не имел ни малейшего понятия о боксе. Он просто лупил кулаками. Так он и делал. Хейни, который поначалу скорее был раздражен, чем сердит, начал разгораться. Он стал серьезно принимать бой.
Хейни сбил Брауна с ног. Браун поднялся и бросился на него. Дико летящий кулак припечатался к уху Хейни. Ударом в солнечное сплетение тот заставил Брауна согнуться. Браун пришел в себя, размахивая кулаками.
От удара Хейни один глаз у него заплыл. Он снова напал. Ударом в грудь Хейни встряхнул его. Тот снова попер вперед. Хейни разбил ему губу и раскачал зуб. Но тот упрямо пер вперед.
Шеф кисло заметил:
— Это не драка. Прекрати, Хейни! Он ничего не умеет!
Хейни попытался отойти, но Браун бросился на него, дико молотя кулаками. Тогда Хейни снова уложил его на пол. Браун с трудом поднялся и бросился на Хейни, и снова был сбит с ног. Яростно дыша, Хейни встал над ним.
— Хватит, ты, дурак! Что с тобой такое?
Браун снова начал вставать. Шеф вмешался и придержал его, в то время как Хейни сердито на него смотрел.
— Он не будет больше драться, Браун, — твердо сказал Шеф. — У тебя нет никаких шансов. Эта драка окончена. Тебе достаточно.
Браун был окровавлен, лицо у него ужасно разбито, но он, задыхаясь, спросил:
— Ему достаточно?
— У тебя крыша поехала? — требовательно спросил Шеф. — На нем и царапины нет.
— Мне… недостаточно, — задыхался Браун, — пока ему… не будет достаточно.
Дыхание у него выходило с хрипом в результате ударов по корпусу. Это была не драка, а битье со стороны Хейни. Но Браун упрямо поднимался на ноги.
Карлик Майк сказал своим скрипучим голосом:
— Тебе достаточно, Хейни. Ты удовлетворен. Так ему и скажи.
— Конечно, я удовлетворен, — фыркнул Хейни. — Не хочу больше его бить. Мне этого достаточно!
