свои беспокойства происками тех же голубокожих. И так вся планета привыкла к такой иррациональной реакции и никто не замечал этого в силу всеобщей привычки.
Но тем не менее доброволец, который исследовал трагедию на грузовике, прибывшего с Орида, был спасен. Он сделал полный и тщательный осмотр всего судна. За свое мужество он чуть было не поплатился жизнью, но Кэлхаун помешал этому.
Первой реакцией его сограждан был запрет на его возвращение. Многие считали, что побывав на корабле, он может стать переносчиком инфекции голубой чумы, которая якобы могла до сих пор сохраниться на корабле. Команда и пассажиры погибли от иных причин, но все были убеждены, что погибли они именно от этой болезни. Все также были уверены, что жители Ориае были специально заражены голубокожими, и хотя тому не было никаких доказательств, все возлагали ответственность за трагедию только на них. Но все это было не более чем предположения. В общем все на Вельде боялись, что с возвращением волонтера придет и смерть.
Кэлхауну удалось спасти ему жизнь. Он приказал разведывательному судну принять космонавта в шлюзовую камеру, заполнить ее смесью водяного пара и хлора. Эта смесь должна была простерилизовать его скафандр. Затем, надо было открыть шлюзовой люк для того, чтобы пар и хлор выкинуть в пространство. После этого можно было наполнять шлюзовую камеру воздухом из корабля.
Когда все это было проделано, доброволец аккуратно, не дотрагиваясь до наружной поверхности, снял скафандр и вошел во внутрь корабля. После него в шлюзовую камеру вошел другой космонавт, одетый в новый скафандр и вооруженный шестом. Этим шестом он выкинул в открытый космос, оставленный в шлюзовой камере скафандр и теперь уж никакая инфекция, никак не могла проникнуть на корабль.
Кэлхаун сделал все совершенно правильно, но большинство на Вельде считало, что он убедил правительство пойти на неоправданный риск.
Но были и другие причины быть разочарованными Кэлхауном. Он был до неприятности правдив и откровенен. Прибытие корабля с погибшими, подхлестнуло безумство тех людей, которые верили в необходимость уничтожения всех голубокожих, считая это актом возмездия. Они обращались со всех телеэкранов, ссылаясь не только на несчастный корабль, но и на другие инциденты, доказывая что все они были преступлением против Вельда.
Они требовали переделки всех атомных реакторов так, чтобы они не начали выпускать термоядерные бомбы. Они требовали вооружить ними космический флот и отправить его в крестовый поход против голубокожего мира. Они упрямо настаивали на ковровых бомбардировках всего Дейра термоядерными бомбами, так чтобы не осталось ни одного голубокожего человека, ни одного животного, ни одной рыбы в самом глубоком океане, ни одного клочка зелени, и в особенности, ни одного, хоть как-нибудь, способного выжить в том мире, вируса голубой чумы.
Один очень страстный оратор даже заявил, что Кэлхаун, в докладе в Межзвездную Медицинскую Службу, согласился, что нет никаких иных решений этого вопроса. Кэлхаун в гневе потребовал опровержения в средствах массовой информации и сделал неосторожно резкое заявление. И все на Вельде решили, что он считает их всех дураками.
И это было не так уж и далеко от истины.
Поэтому он был совершенно не популярен, когда его корабль покидал Вельд. Он кратко заявил, что его следующая цель — Орид, откуда и прилетел корабль с мертвецами. Стартовый комплекс открылся и разогнал небольшое космическое судно до тех пор, пока Вельд не превратился в большой сверкающий под ним шар. Корабль Медицинской Службы вырвался в открытое пространство, где ослабленное гравитационное поле не могло уже помешать временному прыжку.
Кэлхаун весь сосредоточился на полете. Его лицо стало напряженным и он свирепо крикнул:
— На место Мургатройд! Приготовься к прыжку!
Большим пальцем руки он нажал на кнопку временного прыжка. Звездный мир помчался назад и исчез, в то время как все обитатели корабля ощутили обычную в этом случае тошноту и головокружительное падение в безмолвное небытие.
Судно Медицинской Службы обычно двигалось со скоростью превосходившей в несколько раз скорость света, но оно было абсолютно надежно, устойчиво и управляемо. Во время временного прыжка возникало такое ощущение, как будто корабль похоронен где-то в самом центре планеты. Не чувствовалось никаких вибраций. Ничто не издавало никаких звуков. И если бросить взгляд в иллюминатор, то ничего кроме кромешной темноты там нельзя было увидеть. Ни малейший шорох не тревожил барабанные перепонки ушей.
Но изредка все же возникал на секунду легкий шум. Иногда можно было уловить шорох сработавшего реле или жужжание двигателя локатора. Но все эти звуки мгновенно пропадали и на корабле опять наступала полная, как в могиле, тишина. Потом опять появлялось потрескивание катушки, за ним еще какое-то не понятное жужжание, и еще масса других, самых разнообразных, чуть различимых, невнятных звуков.
Кэлхаун был раздражен. В двенадцатом секторе складывалась очень плохая ситуация. Добросовестный сотрудник Медицинской Службы обязан был описать в своем докладе, все эти настроения, направленные против больных голубой чумой. Это штука ведь не только телесная болезнь. Дело идет и о здоровье духовном. Когда есть нарушения в духовном здоровье, цивилизация может разрушиться не менее быстро и основательно, чем во время самой ужасной войны или самой смертоносной эпидемии чумы. Чума убивает того, кто оказывается восприимчивым к ней. Но у немногих оставшихся в живых есть шанс возродить свой мир вновь. Но если неврозы захватывают общество, то погибнуть могут как первые, так и вторые.
Несомненно, Вельд, как и Дейр, были двумя огромными проблемами для Медицинской Службы. И когда сотни людей набились и улетели на верную смерть в открытый космос в грузовом корабле, который принципиально не мог обеспечить их всех воздухом для дыхания, у Службы появилась еще одна не меньшая головная боль.
— Я думаю, надо глотнуть немного кофе — сказал Кэлхаун мрачно.
Кофе было тем словом, которое Мургатройд безошибочно узнавал. Как только это слово касалось его ушей, он становился назойливым, следя за приготовлением этого напитка, ясным, заинтересованным взглядом. Он даже как-то попробовал повторить все движения Кэлхауна, но его попытка привела к ожогу. Но на этот раз он не сдвинулся с места.
Кэлхаун повернул голову в его сторону. Мургатройд сидел на полу, обвив своим длинным хвостом ножку стула и внимательно следил за дверью спального отсека.
— Мургатройд, я сказал «кофе», — удивился Кэлхаун.
В ответ раздалось обычное: «Ш-ш-и-и!»
Но он по-прежнему смотрел на дверь. Температура в другом отсеке была ниже и все там выглядело иначе чем в отсеке управления. Отличия заключались в средствах, благодаря которым человек был способен провести в одиночестве много недель и не сойти с ума. Тормал на борту корабля, справлялся с этой задачей намного лучше, чем многие иные, придуманные человеком приспособления.
На корабле были и другие вещи, которые служили тем же целям. Но не одно из них не могло бы настолько увлечь Мургатройда, чтобы он неподвижно, как зачарованный сидел бы и смотрел на дверь спального отсека. И уж тем более, во время варки кофе.
Кэлхаун призадумался. Он разозлился на себя за те мимолетные страхи, которые нахлынули на него. Как сотрудник Медицинской Службы он непременно должен был быть беспристрастным. Быть беспристрастным в тот момент, означало совершенно не принимать ничью сторону в разрастающемся конфликте между Вельдом и его голубокожими врагами.
Жители Вельда в свое время отказались помочь Дейру во время голода, а потом в течении многих лет блокировали этот отверженный мир. У них были и другие причины ненавидеть людей, которых они так боялись. Среди них было достаточно фанатиков, решивших, что Кэлхаун должен умереть. Иначе, считали они, он может помочь столь ненавидимым ими жителям Вельда.
Так что была вполне реальная опасность, что кто-то незаметно пробрался на корабль Кэлхауна, чтобы убить его. И тогда, сама собой устраняется опасность того, что благоприятный для Дейра отчет вообще когда-либо появится. Так что вполне возможно, что убийца спрятался в спальном отсеке, поджидая ничего не подозревающего Кэлхауна.
Думая обо всем этом Кэлхаун готовил себе кофе. Он незаметно сунул бластер в карман так, чтобы его
