Йода: Свидание с тьмой

удивление мягок. На удивление взволнован, как будто она видела саму себя в слепой ярости Уи. В испуганных глазах Лазутчика.

— Позволь, я расскажу тебе о темной стороне, — тихо промолвила Вентресс. — Так ее называет типичная джедайская пропаганда. Но я дам ей другое имя, — добавила она. Цок, цок. — Назовем ее правдой.

Вентресс остановилась, посмотрела на тело мастера Лим, и в ее глазах промелькнуло что-то похожее на грусть.

— Правда в том, что ее смерть тебе не безразлична. Так и должно быть. Правда в том, что если это не так, то ты живешь ненастоящей жизнью. Правда в том, что принципы, кажущиеся правильными восьмисотлетнему лицемеру, который может жить сколь угодно долго, бессмысленны для нас, простых смертных, которые живут, страдают и умирают в этом мире. Наше время так коротко, так драгоценно, так сладко. Повернуться к жизни спиной, спрятаться в монастырь и приучить себя ничего не чувствовать… Какое мотовство, — сказала Вентресс. Ее голос задрожал. — Какое… кощунство.

— Если Вселенная любит 'хороших', как вы, джедаи, верите… если и впрямь мораль слабых управляет танцем звезд, если законы жизни справедливы — тогда почему я жива, а твой учитель — нет? — На мгновение показалось, что она сейчас пнет тело Макс Лим сапогом. Если бы она это сделала, Уи убил бы ее на месте или умер бы сам.

Но Вентресс направилась дальше. Гипнотизирующий цокот ее каблуков разносился по пустому залу.

— Правда в том, что нет ни добра, ни зла, — проговорила она со слабой улыбкой. — Есть только жизнь… или ее нет. Могущественные всегда обманывают слабых обещанием могущества. Это самый легкий способ обратить кого-то на темную сторону. 'Поддайся своему гневу!' Очень простой трюк и очень эффективный, потому что он срабатывает. Когда человек перестает отрицать то, во что он всегда в глубине души верил, он в какой-то мере открывает свои истинные возможности. Это не конец путешествия, — сказала Вентресс. — Это только начало. Но миг отчаяния, миг ярости, когда твои глаза открыты и ты видишь мир в истинном цвете… это необходимый первый шаг, вот и все.

Она перевела взгляд на Лазутчика, потом снова на Уи.

— Смотрите: я дарю вам жизнь. Можете ненавидеть меня, если хотите. Но ненавидеть вот это вы должны обязательно, — сказала Вентресс, поглядев на тела двух джедаев. — Обязательно. Я дарю вам часть моего горя. Если вы сделаете выводы, если выдержите пустоту Вселенной, тогда, возможно, вы сможете повзрослеть. — Она пожала плечами. — Если же, как испуганные дети, вы вцепитесь в руку старого Йоды, если уползете обратно, чтобы слушать его сказки и его утешительную ложь — ну, да будет так. Если, имея возможность увидеть правду, вы сознательно предпочтете джедайскую ложь — я буду знать, что делать, когда мы встретимся снова. И я казню вас с куда меньшим сожалением, чем этих двух.

На ее запястье запищал комлинк. Асажж поднесла его к губам.

— Да?… Где вы?… Вы позволили… вы плаваете в космосе?… Нет, я не буду вас подбирать, — заявила она, глядя на падаванов округлившимися глазами.

Она продолжала слушать еще несколько мгновений, затем выключила комлинк и вздохнула.

— Йода уничтожил мой корабль и выбросил моих дроидов через шлюз. Сюда направляются несколько финдианских крейсеров. Учитывая расклад… — она снова с любопытством поглядела на Фиделиса, — пожалуй, мне стоит украсть другой корабль до появления Йоды.

Трясущейся рукой Лазутчик нажала на кнопку активации меча.

— Никуда ты не пойдешь.

Вентресс достала из кобуры что-то вроде дротикового пистолета и выстрелила в стену. Кончик стрелки, очевидно, был покрыт каким-то коррозионным или зажигательным составом, потому что в месте удара стена вспучилась и лопнула.

— Разгерметизация, — жизнерадостно объявила Вентресс. Снова засвистел воздух, вырываясь в пространство. — На вашем месте я бы заделала пробоину.

Она развернулась и быстро побежала обратно сквозь посты безопасности, направляясь в сторону крейсеров, пристыкованных к 'рукаву' станции. Бросив на нее последний злобный взгляд, Уи повернулся к прорванной стене. Призвав Силу, он зажал пробоину и приготовился удерживать ее до возвращения Йоды.

— Лазутчик?

Мучительный шепот. Лазутчик вихрем развернулась. Джей Марук, еще живой, пытался произнести ее имя. Она подбежала к учителю и опустилась возле него на колени. Смертельный удар Асажж Вентресс оставил в его груди ужасную рану. Джей тяжело дышал, его грудь часто вздымалась.

Увидев ее лицо, он улыбнулся. Покосился на кровь, на синяки, покрывавшие ее голову и шею. Его губы шевельнулись.

— Продолжаешь… побеждать… трудным путем, — прошептал Джей. Он посмотрел на свое изувеченное тело. — Я… тоже.

Он улыбался. Лазутчик не помнила, чтобы до этого он когда-нибудь улыбался. Ее глаза наполнились слезами.

— Не пытайтесь говорить. Все будет хорошо, учитель. Скоро придет мастер Йода и позаботится о вас.

Слезы полились из ее глаз и закапали на разрубленную грудь учителя. Джей перестал дышать. Глаза его закрылись.

— Учитель Марук? Учитель Марук! Не умирайте! — закричала Лазутчик. — Не покидайте меня!

Глаза Марука снова открылись. Он улыбнулся.

— Никогда… — прошептал он. — …Мой падаван.

Он закрыл глаза и умер.

Глава 9

В столовой замка Малро граф Дуку отодвинул свой стул от обеденного стола и потыкал ногой лужицу вина, накапавшую на пол. Немедленно в зал ввалилась полоумная Уирри, словно только и ждавшая, когда он прольет вино. На ходу она поправляла лисье манто, наброшенное на плечи розового платья, которое давно превратилось в грязные лохмотья.

— Ай-ай, дайте, я уберу, ваша светлость… правда, моя милая?

Дуку вздохнул. Если логично рассуждать — а граф был рассудительным человеком — то виноват был исключительно он сам. Он отвлекся, задумавшись о ходе войны. Дела во Внешнем Кольце обстояли хорошо: Республика усиливала натиск, активизируя боевые действия, чтобы 'окончательно вырвать Кольцо из рук Конфедерации'. Вообще-то замыслы Дарта Сидиуса иногда казались Дуку чрезмерно сложными. Создавалось впечатление, что Дуку может просто взять и выиграть войну — послать своих боевых дроидов на Корускант и напрямую захватить власть в Республике.

Нет, он никогда не ставил под сомнение могущество Дарта Сидиуса, темные секреты, которыми тот владел. Но у каждого человека свои способы: озадачьте проблемой солдата, и он решит ее по-военному; дипломат предложит дипломатическое решение, а портной — нужный покрой одежды. Дарт Сидиус был в душе интриган и потому слишком полагался на интриги.

Нет, одернул себя Дуку. Не так. Лучше сказать: Дарт Сидиус, как никто во всей галактике, глубоко проник в тайну темных струн, что проходят сквозь сердца всех живых существ. Он был знатоком психологического разбора личности — умел заставить любого выдать свои намерения. Неудивительно, что даже столкновение империй представало для ситов, по большому счету, как психологическая битва, которую можно выиграть или проиграть на уровне внутренней силы или слабости каждого из участников. Дуку, и сам не лишенный психологической проницательности — как врожденной, так и приобретенной за годы обучения в Храме, а недавно еще и