Элизабет сделала глубокий вдох.
– Я вынуждена была…
– Не надо возвращаться к этому, – перебил ее Джон. – Достаточно сказать, что она не доверяет мне и хочет, чтобы был жив мой брат, – объяснил он Филиппу.
Элизабет нахмурилась, отвернулась и ничего не сказала.
– Знаете, ваша горничная очень хорошо исполняет свою роль, – сказал Филипп. – Я только что покинул вашу спальню.
Теперь уже Джон и Элизабет уставились на него. Филипп продолжил:
– Я решил проверить, трудно ли спуститься с вершины башни, как это сделал член Лиги.
– И поскольку шея у тебя цела, – саркастически заметил Джон, – я понимаю, что затея твоя удалась.
– Это было изумительно! Бедная девушка так истосковалась по компании! Однако она ничем не выдала, что она не леди Элизабет. – Филипп потер подбородок. – Горничная, говорите? – Похоже, у нас с ней много общего: мы оба многое делаем для наших друзей. Я позволил, чтобы меня жестоко избили, а она согласилась оказаться в заточении.
– И вы оба получите от нас благодарность, когда мы выберемся из этой неприятности, – сказал Джон.
– Эта неприятность – моя жизнь, – гневно отреагировала Элизабет. Она схватила чепец, снова водрузила его на голову, упрятав волосы, и направилась к двери. – А теперь прошу меня извинить, мне нужно найти место для ночлега.
Джон загородил ей дорогу:
– Не забудьте о послании. Оно понадобится мне завтра.
Джон видел, что Элизабет колеблется. Понимая ее беспокойство, он постарался смягчить свой тон, когда сказал:
– Ваше войско готово защищать вас, чтобы выполнить клятву, данную вашему отцу. Не будьте столь неразумны, не отговаривайте их.
Элизабет втянула в себя воздух, закрыла глаза и сказала шепотом:
– Я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал.
– Я сделаю все, чтобы этого не случилось.
Наконец Элизабет кивнула:
– Вы получите послание, запечатанное моим перстнем. А теперь позвольте мне уйти.
Испытанное Джоном облегчение растопило его гнев.
– А где вы будете спать?
– На кухне.
– Это не самое безопасное место для дочери герцога. Вам следует остаться здесь. Все равно все уже считают, что вы у меня в постели.
– Но не мои люди, – тихо сказала она. – Они верят в меня.
– Неудивительно, что они едва разговаривали с вами, боясь ненароком выдать вас. Они вам преданы.
– И я не могу обмануть их доверие. Позвольте мне уйти.
Видя, что Джон не спешит отойти в сторону, она подняла на него глаза и умоляющим тоном попросила:
– Пожалуйста.
Он смотрел на нее сверху вниз и видел молодую женщину, которая оказалась в труднейшей для нее ситуации. Она была в ответе за замок, полный людей, в то время как двое мужчин вели борьбу за нее.
Джон впервые испытал сочувствие к ней.
Он сделал шаг в сторону, и Элизабет вышла из комнаты, величественная, как и подобает герцогине.
Филипп закрыл дверь, прислонился к ней спиной и расплылся в улыбке:
– Должен сказать, что ситуация работает на тебя. Теперь тебе не надо беспокоиться о том, что ты желаешь не ту.
– Да, это один из немногих светлых моментов во всей нынешней передряге. Однако и он омрачен. Что хорошего в этом браке, если в течение долгих лет жена будет сожалеть, что она вышла замуж не за того мужчину?
Филипп положил ему на плечо руку:
– Прошло всего несколько дней. Дай ей время. Ты хороший человек, Джон. И очень скоро она это оценит.
Джон кивнул, хотя уверенности в этом у него не было. Он снова чувствовал себя тем маленьким мальчишкой, от которого никто не ожидал слишком многого и меньше всего – он сам. Он вырос и стал уверенным в себе, одаренным талантами мужчиной – так почему Элизабет так легко сумела заставить его испытать те, прежние, чувства?
