охраны.
– Сэра Джаспера? – воскликнула Элизабет. – Значит, там все живы и здоровы?
– Да, и готовы служить тебе. Они упорно тренируются под руководством представителей Лиги.
Элизабет встревожилась:
– Тренируются для чего?
– Тренируются на тот случай, если они тебе понадобятся. Никакого нападения не планируется, но мы должны быть ко всему готовы, дорогая. – И это было правдой на данный момент. – Баннастер не такой глупец, чтобы думать, будто он напугал меня и тем самым от меня избавился. Он знает, что я постараюсь вернуться.
Элизабет поцеловала Джона в грудь и угнездилась у него на плече.
– Сегодня было так много солдат в охране. Они обыскивали всех, кто входил.
– Филипп предложил мне переодеться беременной женщиной.
Элизабет уставилась на него и закусила губу, чтобы не рассмеяться.
– Но я знал, что это не подойдет, – сказал Джон. – Даже беременность не сможет скрыть мой рост и размеры. Поэтому мы решили, что я заберусь в одну из повозок с грузом, которые регулярно принимают в Олдерли.
– Но солдаты обыскивали все повозки, которые проезжали через ворота! Я находилась во внутреннем дворе и наблюдала, боясь…
Элизабет замолчала, чувствуя, как заколотилось ее сердце, и понимая, что она переживала за Джона.
– Боясь увидеть, что они схватят тебя, – шепотом продолжила она. – Я даже стала молиться, чтобы ты отказался от мысли помочь мне, ведь лучше было бы, чтобы ты помог себе, а не возвращался сюда.
Элизабет отвернулась, и Джон увидел ее профиль и понял, что она переживает до сих пор. Это его тронуло. Они пока не могли пожениться, но Джон чувствовал, что в глубине души Элизабет все еще боится полной зависимости от него после замужества.
– Но разве я могу отдать тебя Баннастеру? – фыркнул Джон, стараясь поднять ей настроение. – Так вот, я спрятался в повозке с соломой для конюшни.
– И никто не обыскивал повозку?
– Конечно, обыскивали, но именно тут мы и воспользовались помощью Рейчел. Она обратилась к деревенскому кузнецу, который положил доски на меня, чтобы создать фальшивое дно в повозке.
Восхищение, которое он прочитал в глазах Элизабет, согрело Джона. Он хотел бы делать ее счастливой до конца жизни. Эта мысль его внезапно удивила. Неужели он будет рад остаться здесь, в Олдерли, в одном и том же доме, встречая ежедневно одни и те же лица?
– Фальшивое дно? – переспросила Элизабет, вращая его кольцо вокруг пальца.
Ее бедро приподнялось и легло поверх его бедра.
– Дорогая, чем больше ты будешь двигаться, тем труднее мне будет помнить, что я собираюсь сказать.
Элизабет с виноватым видом отодвинулась от Джона:
– Прости меня.
Он снова привлек ее к себе.
– Так на чем я остановился? Ну да, на фальшивом дне. Под ним очень тесно, и было трудно дышать. Я лег на спину, доска почти касалась моей груди. Дорога до замка показалась мне самой длинной в моей жизни, я не говорю уже – самой тряской. Спина у меня вся в синяках.
Элизабет приподнялась и толкнула его:
– Перевернись и покажи мне, какие муки ты принял в надежде заполучить замок и меня.
Джон вскинул бровь.
– У меня уже есть замок. И только ради тебя я подвергаюсь подобным унижениям.
Элизабет внимательно смотрела на него. Неужели у нее в самом деле есть сомнения относительно его мотивов? Снова толкнув Джона, Элизабет заставила его повернуться на живот, и он положил голову на скрещенные руки. Элизабет сдернула покрывало, обнажив спину Джона. Он почувствовал, как она легонько прикоснулась к его лопаткам. По его телу пробежала дрожь.
– Да, действительно синяки, – пробормотала Элизабет. Она легонько поцеловала его в эти места. Затем ее пальцы скользнули вниз и остановились на ягодицах.
– Здесь тоже синяки. У тебя маловато плоти, чтобы она могла служить подушкой.
Элизабет запечатлела поцелуй на его ягодицах. Джон ощутил ее дыхание, и от этого из его головы напрочь вылетели все мысли.
– Продолжай свой рассказ, – потребовала Элизабет.
Джон чувствовал, как ее рассыпавшиеся волосы щекочут его бедра. Он не мог вспомнить даже то, о чем они разговаривали.
– Повозка была неудобной? – подсказала она и слегка шлепнула его по ягодицам.
Джон потряс головой, чтобы привести в порядок мысли.
