— Я думаю, ты справишься.
Когда за Рейфом закрылась дверь, Чейз осторожно поставил пустую бутылку на стол. Полжизни он потратил, чтобы научиться ходить по минным полям, но это уже ни в какие ворота не лезло. Его вдруг охватила вяжущая усталость. Он чувствовал, что времени оставалось все меньше, чтобы что-то решить. Самым лучшим было предложение Рейфа — заставить Эмму выйти за Чейза; его имя оградит ее от грядущих бед, не даст стать простой пешкой. Пришло время для игры по-крупному.
Эмма была поражена, что Чейзу удалось уговорить ее поужинать с ним после того, как они так холодно распрощались два дня назад. Однако он убедил ее, что им нужно поговорить и самым подходящим местом будет ресторан Жака, шикарнейший ресторан города. Услышав шум подъезжающей машины, она бросилась вниз, но Чейза уже проводили в кабинет ее отца. Она вдруг поняла, что забыла попросить его не упоминать о ее беременности. Она ворвалась в кабинет и застыла на месте под удивленными взглядами мужчин.
— Вот вы где, — неловко пробормотала она.
Чейз прищурился, заметив, что она запыхалась.
— Торопиться некуда, Генри придержит столик для нас.
— Нехорошо заставлять себя ждать. — Эмма широко улыбнулась. Судя по лицу отца, Чейз ничего не сказал. — Пойдем?
Рональд с гордостью посмотрел на Чейза:
— Моя девочка. Всегда пунктуальна, никогда не станет заставлять ждать себя, в двадцатый раз переодеваясь и перекрашиваясь.
— Рад слышать.
Чейз пожал руку Рональда.
К облегчению Эммы, на этом отец отпустил их. Как только они закрыли за собой дверцы машины, Чейз ухмыльнулся:
— Ты ему не сказала?
Эмма пристегнулась, стараясь казаться спокойной:
— Нет. И я благодарна, что ты не проболтался.
— Рано или поздно он все равно узнает.
Эмма закрыла глаза:
— Я знаю, Чейз. Я скажу ему, как только придет время.
— Я не давлю на тебя. — Он завел двигатель. — Нет, давлю. Я просто боюсь, как бы не поползли слухи.
— О беременности знаем только мы… — В ее голосе мелькнула подозрительная нотка. — Ты кому-то говорил об этом?
— Ты забываешь о враче, — уклончиво ответил он.
— Он надежный.
— А сестры и персонал? Ты не допускаешь, что они могут проговориться, особенно когда речь идет о Принцессе Уорт?
Она замерла. Это прозвище преследовало ее всю жизнь, и она научилась реагировать на него с юмором или просто игнорировать. Но когда Чейз называл ее так… Это ранило.
— Не называй меня так, пожалуйста.
Он бросил на нее пронзительный взгляд:
— Я просто хотел дать тебе понять, насколько все серьезно. — Он нежно погладил ее по щеке. — Я же знаю, что ты не такая, я сам живу в тени прозвища, которое ненавижу.
Она крепко переплела пальцы:
— Я никогда не понимала, почему все, даже твой брат, видят во мне испорченную ветреную девчонку.
— Все не знают тебя так хорошо, как я, — мягко сказал он. — Они видят только внешний блеск и думают, что это твое настоящее лицо. Во мне видят только незаконнорожденного сына богача, кому из нас, по-твоему, легче?
Эмма вздохнула.
— Я не знаю.
Но их ребенок узнает, если она не выйдет за Чейза, он, совершенно очевидно, имел в виду именно это.
— И я не узнаю, что чувствуешь ты, пока ты не впустишь меня в свою жизнь.
Он остановился на светофоре и положил руки на руль.
Белые манжеты привлекали внимание к этим сильным рукам, способным быть такими нежными.
— Ты Уорт, Эмма, к тому же беременная и не замужем. Это отличная пища для сплетен. Ты ведь не захочешь, чтобы твой отец узнал об этом от посторонних?
Он был прав, она знала это.
— Ладно. — Она вздохнула. — Я скажу ему завтра утром.
— Отлично. — Он нажал на газ. — Хочешь, чтобы я присутствовал при этом?
Она почувствовала сильное искушение ответить утвердительно, но не знала, как отреагирует ее отец. Вряд ли он обрадуется. Она не хотела, чтобы гнев отца обрушился на Чейза.
— Нет, спасибо, но потом он наверняка захочет поговорить с тобой.
— Не сомневаюсь, — удивительно мрачно сказал Чейз. — На его месте я разорвал бы любого, кто обрюхатил бы мою дочь без намерения жениться.
Эмма не знала, что сказать. С одной стороны, ей нравилось будущее, которое Чейз рисовал для их ребенка, с другой — она боялась, что он будет слишком суровым отцом, совсем как ее собственный.
Чейз взглянул на нее:
— Что такое?
— Просто думаю об отце.
— Не слишком веселые мысли, похоже.
— Старая история, — пробормотала она. — Не будем об этом.
— Мне кажется, я тебя понимаю: мой отец ведь тоже был одержим своим делом.
Эмма вдруг осознала, что у них куда больше общего, чем кажется.
Чейз остановился у ресторана, отдал ключи парковщику, и они вошли внутрь. Генри, распорядитель, широко улыбнулся им:
— Добро пожаловать, мистер Ларсон, мисс Уорт. Ваш кабинет готов.
Эмма подняла бровь:
— Кабинет?
Чейз кивнул:
— Только лучшее на нашем первом свидании.
— Первом свидании?
Он заметил ее изумление и усмехнулся:
— Странно, да?
— Очень.
Однако это действительно было их первое свидание. Все, что было у них до этого, было больше похоже на столкновение, после которого участники спешат разбежаться. Тем не менее это столкновение закончилось ее беременностью.
Генри провел их в комнату с высокими потолками и стеклянными стенами, сквозь которые был виден океан. На столах сверкали хрусталь и серебро. Красиво расписанные двери отгораживали комнату от зала ресторана. На их столике стояли свечи, по скатерти были рассыпаны розовые лепестки, а в большой чаше с водой плавала лилия. Генри придержал стул для Эммы, положил салфетку ей на колени и протянул каждому меню. Он в красках рассказал о специальных блюдах и был неприятно удивлен, когда Чейз отказался от вина.
— Ты можешь что-нибудь выпить, — сказала Эмма, когда они остались одни.
