– Расскажи мне подробнее, – сказал он хрипловато. – Я хочу знать. Хочу понять. Ты должна быть верной и загадать кучу желаний. Так он работает?
Она радостно улыбнулась.
– Ты запомнил. Точнее, я должна иметь веру и желать всем сердцем. – Рейчел вздохнула. – Думаешь, просто? Вовсе нет. Может быть, дело в том, что… – Она запнулась, не решаясь признаться в таком вопиющем недостатке.
– Что?
Она приподнялась на локте и жалобно поморщилась.
– Я думаю, дело в том, что я желала денег. У меня такое чувство, что Франциска могла счесть это меркантильным. Как ты думаешь?
Он улыбнулся.
– Деньги – твое самое заветное желание?
– Нет, – сказала она. – Не совсем. Самое заветное – чтобы с Наной все было хорошо.
А любить тебя – еще более заветное. Она резко вздохнула. Она любит Зака. Она уже давно знает это, но никак не решается взглянуть правде в глаза. И отчаянно хочет, чтобы он тоже любил ее. И теперь ей пришло в голову, что это может повлиять на загаданное желание. Но как же Нана? Если она желает этого всем сердцем… чтобы Зак полюбил ее… что будет с Наной, и счетами, и домом?
Рейчел села и отодвинулась.
– Что случилось?
– Я… я…
– Рейчел?
– Я загадала не то, чего желала всем сердцем, – сердито призналась она. Зак обхватил ее плечи и принялся разминать напряженные мышцы.
– Нет проблем. Поменяй желание. И променять бабушку на Зака?
– Нет! Это было бы неправильно. Я должна думать о Нане. Она должна быть на первом месте!
– Шшш. Успокойся. Может быть, деньги – не единственное решение. Если первая твоя забота – благосостояние Наны, сделай это своим желанием.
Она потрясла головой, чувствуя, что совсем сбита с толку.
– Вряд ли. Не думаю, что это сработает.
Он поцеловал ее тепло и нежно. В поцелуе была страсть, но приглушенная.
– Уже поздно. Давай поедим – и на боковую. Как жаль, что Бетти привезла два спальных мешка, – мягко пошутил он. – С одним было бы гораздо интереснее.
Она позволила успокоить себя и отвлечь от страхов и забот.
– В наших силах сделать интереснее, – предложила она, и Зак хмыкнул в ответ на такую прямоту.
Он прижал ее сильнее, будто боясь потерять.
– Хотел бы я знать, что с тобой делать. Ты слишком хороша, чтобы быть настоящей.
Она покачала головой.
– Нет, если ты веришь.
Он горько улыбнулся.
– Слишком давно разучился.
– Может быть, я помогу научиться заново? – решилась предложить Рейчел.
– А если не сможешь?
Она прильнула к нему теснее.
– Моей веры хватит на двоих и еще останется. Я поделюсь.
– Ты это уже делаешь, – сказал он грубовато и поцеловал ее. Его объятия обещали осуществить чудеса, которые он отрицал. Они обещали возможность вечной весны и слова «навсегда»; они говорили, что жизнь, полная счастья, любви и смеха, так близко, что стоит только протянуть руку и дотронешься до нее. Она прижалась к нему и пожелала всем сердцем, чтобы эти мечты осуществились, чтобы Зак полюбил ее и создал будущее, в котором их миры соединятся.
На то недолгое время, что было у них, она позволила себе верить, что мечты осуществимы.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Луч фонарика разбудил Рейчел перед рассветом. К своему ужасу, она обнаружила, что спала в объятиях Зака.
– При-вет, – сказал Курт, хихикнув. – И что у нас тут?
Зак прикрыл глаза и цветисто выругался.
– Выключи этот чертов свет, или у нас тут будет расквашенный нос.
Курт укоризненно поцокал языком.
– А как насчет чашки горячего кофе? Не помогает от утреннего брюзжания?
Зак сел.
– А как насчет разбитой губы?
– Вместо расквашенного носа или вдобавок к расквашенному носу?
– Подойди ближе, Моррис, – свирепо проворчал Зак, – и сразу узнаешь.
– Который час? Франциска приходила? – нетерпеливо вмешалась Рейчел. Она поспешила отодвинуться на приличное расстояние от Зака, хотя подозревала, что заботиться о приличиях поздновато.
Курт ответил, чуть помедлив:
– Осталось полчаса до рассвета, а от нашего призрака ни слуху ни духу. Вы слышали какие-нибудь колокола? – якобы невинно поинтересовался он. – Огни какие-нибудь видели?
– Ничего, – ответил Зак.
– Правда? Как странно! – Курт присел возле них и выключил фонарик. – Может быть, вам интересно будет узнать, что вчера ночью весь город остался без света? Вы-то тут, наверно, ничего не заметили.
Зак прищурился.
– Интересное развитие событий, не правда ли?
– Думаю, в этом столетии никто еще не давал более сдержанной оценки. – Курт взглянул на Рейчел. – Боюсь, та невеста так и останется в разводе.
– Опять, – вздохнула Рейчел. – А я-то надеялась, что на этот раз ошиблась относительно Франциски. Что за судьба!
– Это ты жалуешься на судьбу? – сказал Зак. – Подумай о бедной невесте.
– Справедливое замечание. – Она встала, решив не унывать. – Если возьмемся втроем, мы мигом все запакуем.
Курт покорно принялся запихивать снаряжение в коробки.
– Мне очень жаль, Эйвери, – сказал он. – Я знаю, как ты надеялась, что Франциска появится на этой свадьбе.
Она удивленно замигала.
– С каких пор такое сочувствие?
– Я уверен, Рейчел не сдалась, – ободряюще сказал Зак. – Верно?
Она смотрела то на одного, то на другого, не находя слов. То, что оба пытались утешить ее – неважно, что они там думают на самом деле, – значило так много, что она не могла и выразить. Она покачала головой, и на лице ее расцвела благодарная улыбка.
– Нет, я не сдалась.
Зак погладил ее по щеке, повернулся и заорал командирским тоном:
– Курт, снаряжение в мою машину. Рейчел, сверни спальные мешки. Я соберу палатку.
– Бу'т сделано, – откозырял Курт. – Но потом, проф, нам надо будет поговорить.
– О чем? – спросила Рейчел. Курт пожал плечами.
– Электричество. Научные выкладки. В этом роде.
Она бросила в него свернутый спальник.
– Что означает: не твое дело. Так?
Он со смехом поймал сверток.
– Точно. Не твое дело. Можешь подать на меня в суд.
Она озорно улыбнулась.
