может натворить эта сошедшая с ума от боли махина! Она постаралась максимально сосредоточиться, но все, чего ей удалось добиться – заставить дракона послать вдогонку падающему телу струю огня. Однако причиненная Л'эртом боль была слишком сильной – дракон промахнулся, огонь даже близко не задел вампира.
Ферия, напряженно следившая за падением тела, раздраженно прокусила губу: уже почти у земли ее противник активировал аркан левитации – и плавно опустился на ноги. Эльфийка снова потянулась к разуму дракона, но не смогла получить никакого отклика: истерзанный болью ящер больше не слышал ее. На секунду она поддалась панике, но быстро совладала с собой. Пусть он не слышит ее, но он ее чувствует. Она нажала на шею дракону, погрузив пальцы в чувствительную впадину между костяными выростами, понуждая его к новой атаке. Ящер издал недовольный взвизг, но противиться воле Властительницы он не мог – и снова помчался вниз.
Но следующий удар Л'эрта оказался слишком силен – дракона буквально отшвырнуло назад. Беспорядочно трепыхая крыльями, он старался восстановить равновесие. Ферия вцепилась в золотые чешуи, стараясь не упасть вниз. Вспотевшие руки соскальзывали с гладкой поверхности. Она удерживалась только каким-то чудом. Земля и небо мелькали у нее перед глазами, сменяясь фантастическим калейдоскопом. Эльфийку затошнило.
А буквально через мгновение Л'эрт ударил повторно. Дракон жалобно заверещал, беспомощно дергаясь в поймавшем его сетью заклинании. Еще один удар – и ящер вспыхнул нестерпимо-ярким пламенем, дематериализуясь. Ферия почувствовала, как истончаются, словно тлеющие листки бумаги, чешуи у нее под пальцами. Она попыталась уйти через портал, но слишком близко была от нее схлестнувшаяся магия – портал едва начал формироваться, как вдруг его словно разорвало изнутри. Отдача от простенького заклинания ударила ее со страшной силой – она не смогла сдержать громкий стон. Из носа струей хлынула густая кровь. Она попыталась раскинуть еще один портал, но силы, призванные магией крови, были рассчитаны только-только, чтобы хватило призвать дракона. Она даже не предполагала, что придется спасаться бегством. О боги, какие же силы подвластны этому проклятому магу, если даже дракон не может победить его?
Пламя вокруг нее полыхнуло сильнее, растворяя в себе самое тело дракона. Ферия почувствовала, как огонь подбирается к ней вплотную, и закричала еще раз – надрывно и отчаянно, понимая, что вырваться у нее уже не получится. Она молила богов в последние секунды смилостивиться – и помочь ей, помочь не спасти свою жизнь, но уничтожить демона, чье существование является угрозой всему живому. Но небеса остались глухи. Ей показалось, что пламя прожигает все ее тело изнутри, и в следующее мгновение перестала чувствовать что-либо.
В воздухе вспыхнул огромный золотой шар – и взорвался фантастическим фейерверком, оставляя после себя только чистое весеннее небо.
Л'эрт отстраненно смотрел, как золотой ящер растворяется в прозрачной синеве. У вампира еще оставалось немного сил. Он поднял руки, сотворяя последнее заклинание. Высокие крепостные стены, окружавшие Керхалан, начали обращаться в легкий песок, волнами скатывающийся в ров перед ними. Через пару мгновений от стен ничего не осталось. Сила, наполнявшая вампира, была выбрана до конца.
Он бессильно опустился в грязь рядом с телом Варранта. Слезы высохли, мысли исчезли. Голова была как пустой гулкий колокол.
Уничтожение крепостных стен подстегнуло абадоссцев, словно красная тряпка быка. С радостными воплями они ринулись внутрь, сметая сопротивление оставшихся защитников города. Сражение было яростным, но недолгим. Уже к исходу дня над дворцом заполоскался белый флаг с ромбом повстанцев. Некшария была повержена.
Его нашел Ралернан, когда солнце уже садилось. Арриера лично обходил поле боя, ища раненых и пропавших. Правда, Грахам все же настоял на наличии эскорта из десятка лучших воинов – для обеспечения безопасности главы повстанцев.
Когда он увидел Л'эрта, то сначала не поверил своим глазам. Маг сидел на корточках около неподвижно застывшего тела Варранта,' а вокруг по грязной земле расходились полустертые дождем круговые дуги – следы призыва силы. Не так давно Ралернан видел уже изломанную фигурку в магическом кругу. Он стиснул зубы.
Резкий рывок заставил Л'эрта встать на ноги. Лицо Ралернана было серым в неверном свете закатного солнца, голос тих и невыразителен.
– Благие боги, но почему именно его? Ты не мог убить кого-нибудь еще? Или ты специально уничтожаешь тех, кто хоть сколько-то мне дорог?
Л'эрт посмотрел на него пустым взглядом и пожал плечами:
– Какая теперь разница, серебрянка… Какая разница…
Ралернану очень хотелось схватить его за горло и так душить, пока тело мага не покинут остатки жизни, но он пересилил себя. Не должно будущему монарху вести себя таким образом. Ралернан повернулся к своему эскорту.
– Свяжите его. – На глаза ему попала изломанная стрела с синим оперением, выпавшая из колчана Варранта и почти затоптанная в грязь. – Казнить на рассвете.
Л'эрт не сопротивлялся, когда ему скручивали руки и тычками заставляли идти. Мир вокруг виделся словно через растрескавшееся зеркало.
Уходя, некшарианцы разрушили часть зданий. Городская тюрьма была в их составе. Временно пленных сгоняли к одной из разрушенных городских стен, где поставили вокруг них круговую охрану. Л'эрта в лицо знали очень немногие. При передаче никто из эскорта Арриера не упомянул его имени, и прочие решили, что он просто один из знатных некшарианцев, сопротивлявшихся повстанцам.
В последней битве обе стороны понесли значительные потери. Некшарианцы, понимая, что отступать уже некуда, дрались как сумасшедшие. Улицы Керхалана были завалены трупами.
Погребальные костры решено было сложить на поле за остатками крепостных стен. Усталые и измученные люди сносили в кучи хворост, доски, солому – весь мусор, что мог гореть. Рядом складывали тела погибших. Рук не хватало. Тех пленных, что выглядели наименее опасными, согнали помогать. Л'эрт попал в их число.
Он ходил в группе из еще троих пленных, помогая выносить трупы из города. Одна ходка, вторая, третья… Его товарищи начинали падать в грязь, не выдерживая утомительной и страшной работы, а он все ходил, как заведенная кукла с пустыми глазами.
